Круговорот благих намерений. Юлия Ефимова

да и, если честно, не хотел знать. В отличии от большинства товарищей по несчастью Петр попал в детский дом не с рождения. У него были и папа, и мама и даже бабушка с дедушкой. Были семейные вечера за круглым столом под зеленым абажуром, где родители играли с гостями в преферанс, курили сигареты – обязательно в мундштуке – и рассказывали интересные истории. Маленький Петя, чтоб чувствовать себя причастным, готовил для них концерт, где читал стихи, пел и танцевал, заполняя, как ему казалось, вынужденные паузы в игре.

      Только сейчас он стал понимать, что на самом деле родители терпели все его песнопения исключительно из любви к своему отпрыску, а гости – из уважения к хозяевам дома, но тогда ему так не казалось. Одна песенка и вовсе до сих пор крутилась в голове, и Петя даже иногда ее напевал.

      – Праздник зимний к нам идет,

      Каждый в мире чуда ждет,

      И под елкой притаился дружный хоровод.

      Шамаханская царица Буратино не боится,

      Смело танцевать к нему идет.

      Робин Гуд и Воевода встали в центр хоровода,

      Украшая серпантином яркий звездолет.

      А Снегурочка под елью, вторя общему веселью,

      Песни новогодние поет.

      Он долго не мог вспоминать эти праздники, чувствуя, что его предали, бросили, но с возрастом стал дорожить каждым образом прошлого, которое так и норовило ускользнуть из памяти навсегда. То, что, казалось, было его собственностью, сейчас расплывалось, словно в дымке, норовя совсем раствориться и исчезнуть.

      Например, празднование Нового года. Это всегда было событие, которое предвещало множество сюрпризов. Елка, подарки и, конечно же, торт-мороженое, который умела делать только его бабушка, по образованию кулинар-кондитер.

      Все закончилось в 1976 году, когда Пете исполнилось двенадцать лет. Был один из тысячи похожих вечеров: родители, бабушка с дедушкой и гости – две семейные пары. Как всегда, играли в преферанс, шутили, выпивали. Когда засиделись за полночь, маленького Петю отправили в кровать. Все. Больше никого он живыми не видел.

      Утром он найдет их всех за столом и еще долго, как ему самому казалось, чересчур долго будет пытаться всех разбудить, не обращая внимания на открытые глаза бабушки и как-то жутко запрокинутую голову папы. А еще будет долго спрашивать у мамы, почему у нее на пальце нет того волшебного кольца, которое подарил ей папа на свадьбу и которое должно было защищать его семью – почему-то двенадцатилетнему Пете это было тогда очень важно. Спасли его от сумасшествия детская психика, которая запретила воспринимать действительность, и папин водитель, что, не дождавшись начальника в машине, поднялся в квартиру.

      Тогда ему никто ничего не рассказал. «Отравили», – только и слышал он из обрывков разговоров взрослых.

      Когда же в 1981 году Петя вернулся из детского дома в ту самую квартиру, то первым делом выбросил стол, который по-прежнему стоял в центре гостиной, оставив лишь зеленый абажур. Не сошел он с ума