Хочется всех послать, а еще поесть ттокпокки. Сехи Пэк

раз я, сильно завися от человека, обращалась с ним довольно бесцеремонно. Чем больше он мне отдавал, тем тоскливей и скучней мне с ним становилось. И я ненавидела себя еще больше. Но с человеком, который во всем со мной соглашается, я становлюсь инфантильной. Я понимаю, что сидя в безопасности за оградой, я превращаюсь в трусиху. Наверное, поэтому и из фирмы не могу уволиться. Это мой способ существования. Проблема не в том, хорошо или плохо так жить, проблема в том, как сделать свою жизнь здоровее. Я знаю верный ответ, но приступить к действию так трудно. Я слишком строга к себе, поэтому мне нужно утешение, нужны близкие люди.

      Я патологическая лгунья?

      Я иногда врала. Всех случаев не упомнить, но вот пришел в голову один, произошедший, когда я была в фирме на испытательном сроке. Мы с руководителем группы отправились на обед, и у нас как-то сам собой зашел разговор о заграничных поездках, так вот, руководитель спросил, в каких странах я бывала. Я к тому моменту не успела нигде побывать и очень этого стыдилась. Поэтому соврала, что ездила в Японию. Помню, пока мы ели, я все боялась, что руководитель спросит меня о поездке.

      Я умею входить в чужое положение, способна к сопереживанию, более того, чувствую, что обязана сопереживать, поэтому, когда другие люди выкладывали мне свои истории, я порой врала, что со мной случалось то же самое. Врала, если хотела кого-то рассмешить или привлечь к себе внимание, и тут же упрекала себя за это.

      Это был не крупная, а несущественная повседневная ложь, и я даже не боялась быть уличенной в ней, так что, пусть и по мелочи, врала все чаще и чаще. Из-за угрызений совести я приняла решение никогда не врать даже по неважным поводам, а тут вдруг напилась и соврала подруге. Мне так совестно за эту ложь, что я даже не могу говорить о ней. Таким образом, все мои усилия пошли прахом.

      Терапевт: Как прошла неделя?

      Я: Так себе. До четверга было совсем нехорошо, в пятницу и субботу – более-менее. Ради излечения я должна рассказать подробно?

      Терапевт: Если это не доставит вам дискомфорта. Можете рассказать позже.

      Я: Смогу ли я снизить свои идеализированные стандарты?

      Терапевт: Сможете, если у вас появится уверенность в себе. В этом случае жажда совершенства и стремление к идеалу, вероятно, исчезнут.

      Я: А уверенность в себе может появиться?

      Терапевт: Почему бы нет.

      Я: Мне остро необходимо внимание других людей. Я чувствую потребность в признании. Наверное, из-за этого постоянно лгу. Я, бывает, рассказывая что-то, немного привираю или преувеличиваю из желания рассмешить собеседника, а из стремления показать, что сопереживаю собеседнику, вру, мол, со мной тоже такое бывало. После этого мучаюсь. Поэтому собираюсь перестать врать даже по мелочам. Мне самой так комфортнее. И вот в субботу, после визита к вам я напилась с подругой, но я все помню. Я соврала.

      Терапевт: Опять ради сопереживания?

      Я: Нет, пожалуй, просто хотела внимания. Моя история