Отец по ошибке. Ида Мёдова

полностью скрылись под густой бородкой, которая ему даже шла… Мама думала, что полюбила его.

      В апреле 1989 года она вывешивала постельное белье на улице, когда кто-то подкрался к ней сзади и закрыл ладонями глаза. Когда мама обернулась, чтобы посмотреть кто это, потеряла сознание и пришла в себя уже в своей комнате, в окружении соседок, наперебой предлагавших нашатырь, холодный компресс и звонить в скорую. А рядом с ней, сидел на кровати и держал ее за руку Егор. Он был совершенно не таким, каким она запомнила его, провожая в армию. Казался старше, жилистей, на висках проступила ранняя седина, но это был точно он.

      В тот день Фёдор не вернулся домой с работы. Не появился он и на следующий день. Мама искала его по знакомым, подала заявление в милицию, но он исчез так бесследно, словно был лишь миражом. Хотя вещи, оставленные им в их с мамой комнате, и говорили об обратном.

      Странная шутка судьбы – их истории с Егором оказались так похожи. Он тоже был ранен, попал в плен, бежал… вернулся к моей маме.

      Почему после всего она снова сошлась с Егором? Если честно, я никогда ее об этом не спрашивала. Наверно потому, что что-то изначально было в их сумасшедшем любовном треугольнике не так. Не правильно, болезненно… в чувствах всех троих друг к другу слишком тесно и не естественно переплетались дружба, долг, сочувствие, сострадание, любовь… и страх одиночества. Но как там, в той поговорке? Прежде чем судить человека, попробуй походить в его туфлях…

      И я не судила ее. Но при этом так и не смогла простить своего отца.

      Мама узнала, что беременна уже после того, как Егор сделал ей предложение. Он знал о ней и Фёдоре, но за все ее простил. Они поженились. Родилась я и росла себе счастливым беззаботным ребенком в полной любящей семье. До четырнадцати лет, когда по совершенной глупости вместе с друзьями забралась в недостроенный дом на окраине города и упала там на арматуру, проколов легкое.

      Мне потребовалась кровь. Много крови… четвертой отрицательной группы. У моих отца и матери была первая отрицательная. Наверно отец понял все сразу, как только доктор донес до него эту информацию.

      К счастью, кровь для меня успели найти. Но еще много, много лет после того я размышляла о том, что лучше бы все сложилось тогда не в мою пользу.

      Отец… а своим отцом я считаю именно Егора Сёмкина, после этого отдалился от меня. Это было так больно, так несправедливо! Мы ведь были с ним самой лучшей командой, любимым папой и его ненаглядной дочей. Мы вместе делали всё – ездили на рыбалку, чинили в гараже старый мёртвый «Урал», ходили к портнихе за платьем на мой первый осенний бал и даже хранили от мамы страшный секрет того, что на самом деле стало с попугаем, который не давал всей коммуналке спать по утрам.

      Это все было наше, родное, общее. А он будто просто взял – и забыл. Перечеркнул наше родство из-за несовпадения крови. Это все изменило для него. Но не для меня.

      Позже, копаясь в причинах своего горя, я пришла к выводу, что это было связано с тем, что после моего рождения мама больше