Заповедник мертвецов. Продолжение. Искусственный Интеллект RT

забей на чувство собственного достоинства, прогнись, как она хочет, получишь свое, тогда и будешь диктовать условия». Перечислять друзьям нюансы этих странных отношений, полутона, чтоб убедить их, что в привычные схемы любовь Кирилла не вмещается, а потому и их методы решения не подходят, не было никакого смысла. Кирилл вполне допускал, что мог обманывать себя таким образом, что, возможно, советы друзей оказались бы результативными. Однако разрушать взращенные им самим чувства циничными и простыми решениями ему было жалко. Его любовь была самодостаточной. Он кайфовал и страдал от того, что испытывал. Одноразовое обладание девушкой становилось как бы второстепенной задачей. Мифы про средневековых рыцарей, которые якобы довольствовались многие годы духовным преклонением перед Дамой Сердца, уже не казалась ему чушью.

      – Вот! – прервал внутренний монолог Кирилла инвалид-пограничник и с пиететом указал на фигуру странного человека. – Григорий Владимирович. Большой человек. Губернатор по внутренней политике.

      В небольшой речке метра три в ширину, по колено в воде в дорогом сером костюме, при галстуке стоял солидный мужчина с живописной сединой на висках. Он что-то зачерпывал с поверхности воды и выкидывал на берег. Вода в реке была удивительно чистой, дно проглядывалось в мельчайших подробностях, но течение в речке было каким-то замедленным, как будто текла не вода, а какая-то коллоидная масса, вроде патоки. Недалеко за чиновником виднелся мост, а совсем вдалеке – очертания города, куда, очевидно, пленника и вели.

      – Может вице-губернатор? – Уточнил Кирилл.

      – Я в должностях не очень разбираюсь… – признался инвалид. – «Вице» – это выше губернатора или ниже?

      – Выше, – соврал зачем-то Кирилл. – А чего он в речке-то делает при параде?

      – Гвозди ловит.

      Кирилл задумался – не прикалывается ли инвалид в ответ, – но решил все-таки уточнить:

      – Гвозди – это местное название какой-то рыбы?

      – Гвозди – это гвозди. – Отрезал конвоир. – Пойдем к Григорию Владимировичу, засвидетельствуем почтение. Ну и расскажешь ему, как ты у нас очутился.

      На берегу действительно валялась куча разнокалиберных гвоздей. Часть из них в старом ведре, остальные, очевидно, до цели не долетели и были разбросаны на песке с вкраплением пучковатой травы. Пластиковые они, что ли, раз не тонут? – подумал Кирилл, увидев, что чиновник загребает гвозди с поверхности воды.

      – Привет, Игнат в подмышках лохмат! – по-барски поприветствовал Григорий Владимирович инвалида. – Опять нарушителя поймал? Как звать арестанта?

      – Приветствую, Григорий Владимирович, Кириллом говорит. Надеюсь, не врет. А то много тут таких, кто выдает себя за других.

      Григорий Владимирович внимательно осмотрел пленника, словно оценивая, стоит ли знакомиться, общаться.

      – Запомни, Кирилл – всю жизнь острил, здесь законы другие. – глубокомысленно изрек Григорий Владимирович