Венеция – это рыба. Новый путеводитель. Тициано Скарпа

проходила не на площади, а в узком простенке улочки, откуда не сбежишь. Не заметить его и пройти мимо по калле шириной в метр, было невозможно. Под каким-то предлогом Джекил обратился к нам на венецианском. Я по глупости ответил. Мои одноклассники воспользовались этой заминкой и улизнули. Я же оказался буквально зажат между Джекилом и стеной на «узкокаллейке» дель Пистор. Передо мной блеснула ухмылка пацана из бедных кварталов. В его глазах я был пай-мальчиком из средней школы. Тот может ходить в школу, потому что у него есть семья, которая о нем заботится. Уже за одно это, по его логике, я заслуживал наказания. «Слушай, я такой же, как ты, – промямлил я, – живу в маленьком доме, родители окончили пять классов…» Попытка разжалобить его с помощью социологического анализа была не самой удачной идеей. Джекил замахнулся, чтобы ударить меня по лицу. Я уклонился, вильнув головой. Он не успел остановить руку. Вместо того чтобы расквасить мне нос, костяшки его пальцев врезались в кирпичную стену за моей головой. Я бросился бежать, а Джекил выругался, корчась от боли. Он держался за руку, его ухмылка перешла в мучительную гримасу.

      Так Венеция с ее метровыми в ширину калле стала причиной и разрешением встречи с одним из первых Минотавров в моей жизни. Двусмысленный, лицемерный, дипломатичный город открыто не встал ни на одну из сторон. Он дал шанс обоим. Сначала содействовал Джекилу в устройстве засады, став его сообщником в ущерб мне. Затем спас меня и поранил его, взяв на себя задачу вмазать ему вместо меня и оставаясь при этом неподвижным. Город размозжил ему кулак с безразличием своих кирпичей.

      По ходу движения привыкай к венецианским словечкам. Кварталы здесь называют сестьери, потому что в исторической части их шесть. Каждый район – это шестая часть Венеции, а не четвертая. Слово «квартал» обозначало первые четыре группы домов, как в городах, которые были заложены на пересечении двух главных дорог, на четырех земельных участках, разделенных перекрестьем улиц.

      Вот названия шести сестьери: Санта-Кроче, Каннареджо, Дорсодуро, Сан-Поло, Сан-Марко, Кастелло. В Венеции номера домов на дверных порталах начинаются не с единицы на каждой улице, а продолжают нумерацию всего сестьере. Сестьере Кастелло доходит до рекордной цифры 6828 на фондамента Дандоло, возле моста Россо. На другой стороне того же моста, в конце калле делле Эрбе, сестьере Каннареджо достигает цифры 6426. Жить в домах с номерами, достигающими подобного количества цифр, полезно, это помогает не чувствовать себя такими уж особенным.

      Камни тротуаров уложены один за другим длинными продольными рядами. Они указывают направление улиц, подчеркивают их удаляющуюся перспективу. По длине они совпадают с шагом ребенка, наверное, их спроектировали для детей. Вот дети забавы ради и стараются ни за что не наступать на стыки. «Не заходи за черту!» – говорил Сальвадор Дали, резюмируя закон композиции своей живописи, такой консервативной по форме и такой безумной по зрелищному наполнению. Венецианские дети привыкают не переходить черту, не нарушать линии форм, а тем временем учатся