Напряжение. Владимир Ильин

возле окна. Точно такая же, как в медблоке. На столе парила дымком двухлитровая банка с заваркой, укрытая белой крышкой. Лежала развернутая газета с фотографиями незнакомых, красивых людей. На подоконнике сиротливо ютился кипятильник, обмотанный шнуром вдоль и пополам. Больше взгляду не за что было цепляться. Даже по виду кроватей не определить, какая принадлежит сторожу, – одинаково убраны, с аккуратно взбитыми подушками.

      – Устраивайся там, – приказала няня, кивнув в сторону дальней от двери постели.

      Сказку про Машеньку и медведей нам уже читали, так что я постарался совершить как можно меньше повреждений, устроившись на самом краю кровати, да еще завернулся тем, что принес с собой. Няня только головой покачала и бухнулась прямо на взбитую подушку. Ну и ладно, если что – ее он съест первой.

      К приходу главного медведя зубы уже выстукивали нестройный ритм – во-первых, страшно, во-вторых, стена холодная и я изрядно замерз, а пошевелиться еще страшнее.

      Неслышно распахнулась створка, впуская главный кошмар окрестных земель – широченного, высоченного, с мордой жуткой и черной тростью в руке, он оскалился в тридцать два здоровенных клыка и прогудел низким голосом, сотрясая стены и пол. Или это я дрожал?

      – Машка, опаздываешь, – укоризненно покачал головой сторож, потянувшись здоровой рукой к пряжке пояса.

      «Бить будет!» – пронеслось в голове, сам я дернулся, невольно скрипнув пружиной.

      Рука сторожа остановилась.

      – Это кто? – подозрительно глянул он на меня своими жуткими глазищами.

      – Это Максим. Главная приказала разместить у тебя, на время, – встала ему навстречу няня, храбро удерживая монстра за плечи.

      – С какой это стати? – В голосе не слышалось ни нотки добродушия.

      – Дерется сильно, буйный. Если разозлить, – тут же поправилась, поймав недобрый взгляд. – Нельзя ему оставаться в палате – еще покалечит кого или самого задушат. К старшим, сам понимаешь, тоже никак…

      – А мне-то он зачем? – грубо оборвал ее сторож.

      – Денег прибавят, за присмотр. Тем более ты ночью все равно не спишь.

      Мне показалось или она погладила его по плечу?

      – Тебе теперь где «не спать»? – прижал он ее к себе – ненадолго, руку тут же скинули и отшатнулись в сторону.

      – Коль, не при ребенке же! Найдем. В спортзале, на матах мягеньких. Придешь? – вильнула она своими телесами, умудрившись потереться о страшилу бедром.

      – Дай хоть познакомлюсь с постояльцем, – хекнул тот довольно, выпроваживая няню из комнаты.

      – Жду! – мурлыкнуло из коридора.

      А я и не знал, что у нее может быть такой голос – отличный от скрежета несмазанных дверных петель или вопля кота, которому наступили на хвост. Мы, помню, как-то специально ловили и проверяли…

      – Дрался, говорят? – выдернул