Всевозможные приключения гоблина Кобы. Михаил Александрович Сахаров

Кобы – Гуркиш. Он тоже был гоблином, только более коренастым, а лицо было сморщенным, и напоминало изюм (если вы можете себе представить зелёный изюм с крючковатым носом). Чёрные, как две бездны глаза уставились на сидящего в пыли товарища.

      – Коба, ты что ли? – проскрипел он. – Ты чего подпрыгиваешь тут?

      – Я тебе сейчас напрыгаю по твоей мерзкой заднице, сопля крота! Зачем было подкрадываться сзади?! Тьфу на тебя! – И Коба смачно сплюнул в сторону.

      Лиловая вспышка и звук раздробленного камня заставил подпрыгнуть от неожиданности уже обоих гоблинов.

      – Что это было? – насторожился Гуркиш.

      – Маманя твоя пёрнула на другом конце континента, – рассеяно огрызнулся Коба, хотя нервы его тоже были взведены, как тетива осадной баллисты.

      На месте плевка медленно оседала пыль. Оба зелёных парня осторожно подошли к месту происшествия.

      – Да тут дыра, – тоном эксперта по подобным вопросам заявил Гуркиш.

      – Прямо как у тебя между ушами. – И, не делая паузы, Коба предположил: – Может каменный червь взбрыкнул? Кстати о червях, может у тебя есть чем заморить моего?

      – Сейчас, поковыряюсь в носу, может чего осталось, – усмехнулся второй гоблин.

      – Фу!

      – Ладно, вот, я тут наскрёб яйца янтарных пауков. Садись, похрустим.

      Гоблины на всякий случай отсели от подозрительной дыры в камне и стали подкрепляться мерзкой, на вкус гурманов, снедью.

      Пока товарищи перекусывали, возле них образовался высокий силуэт, источавший неприятности для обоих.

      – Что это за запах?! – произнесла фигура низким рычащим голосом.

      – Паучьи яйца, – ответил Гуркиш, не оборачиваясь.

      – Нет, – рыкнул подошедший. – Это воняет нихренанеделаньем.

      Гоблины вжались в стену, оставив на полу остатки трапезы. Над парнями навис массивный орк, который был более профессиональным оптимизатором рабочих процессов, чем наш давешний знакомый.

      – Вы тут жрёте вместо работы, я погляжу. И вас всего двое. А где третий лягушачий сын?

      Коба понял, что речь идёт о погибшем в пасти дракона Ганнате. Он также вспомнил о некой загадочной силе, которой наделена какая-то из его частей тела. В нём проснулся бунтарский дух. Гоблин решил для себя, что больше работать в шахте не будет, а пойдёт и исполнит свою мечту о трактире, пиве и постоянном отдыхе. Вместо невнятного бормотания о встрече с зубастым обитателем подземелья, Коба дерзко заявил:

      – Разве я сторож брату моему?

      Гуркиш в ужасе прижал огромные уши к голове и скукожил лицо ещё сильнее. А Орк дважды моргнул, поковырял в ухе, предположив, что этот орган дал сбой.

      – Ты что-то сказал? – переспросил он, плавно переходя на рык.

      – Я сказал, что не знаю, где наш третий. – В голосе Кобы отваги поубавилось.

      – Тогда быстро возвращайтесь к работе и найдите мне третьего! – рявкнул здоровяк.

      Это был апогей искусства эффективного управления персоналом – дать