Жених моей сестры. Анастасия Градцева

по два часа занимаешься? Я взял тебе кофе, но он уже остыл, наверное.

      – Я не поеду с тобой обратно, – выпаливаю я, взбешенная его спокойным тоном. – Я же сказала! Я вызову себе такси!

      Ярослав смотрит на меня с усмешкой, и в его глазах я вижу неприкрытый интерес. Опасный интерес, от которого внутри меня что-то екает. На солнце его растрепанные с тщательной небрежностью волосы отливают иссиня-черным, словно вороново крыло, и он сейчас настолько красив, насколько же и ужасен. Он буквально излучает силу, властность, самоуверенность и какую-то истинно мужскую безжалостность.

      – Ты забавная, когда злишься, – тянет он. А потом скучающим голосом добавляет: – Вернешься обратно на такси, сдам тебя отцу. В машину садись. Быстро.

      Мне ужасно хочется в него чем-нибудь бросить, но я делаю долгий выдох, сжимаю зубы и сажусь на заднее сиденье. В салоне пахнет не кожей и вишней, как до этого, а свежим кофе. А еще как будто цветами.

      Мои предположения подтверждаются, когда мы выезжаем из двора, и Ярослав вдруг жестом фокусника берет с соседнего кресла букет и передает мне его, одной рукой продолжая рулить.

      – Прими в качестве извинения, Нюта, – говорит он. – Будем считать тот случай досадным недоразумением. Окей?

      Цветы очень красивые – нежные тюльпаны и нарциссы. Это самый настоящий весенний букет.

      Но я не испытываю ни малейшего сожаления, когда открываю окно и швыряю его на обочину дороги. Прямо в грязный, не до конца растаявший снег.

      Глава 5. Берлинская лазурь

      Яр

      – Что делаешь? – весело спрашивает меня в телефонной трубке голос моей невесты.

      «Придумываю, чем бы таким завоевать расположение твоей младшей сестренки», – хочется сказать мне, но я, конечно же, оставляю эту мысль при себе.

      – Работаю, малыш, – прохладно говорю я. – Много дел.

      – Вечером в Театре Наций премьера, билетов в продаже давно нет, но маме передали два приглашения в ложу, пойдем?

      – Сегодня четверг, – напоминаю я. – И я везу твою сестру на занятия. Так что прости, малыш, не получится.

      – Обойдется разок без своих занятий, – шипит Леля. – Семейный бюджет целее будет. Серьезно, ты знаешь, сколько стоит один урок у этого чокнутого профессора? Этой инфантильной дурочке, конечно, плевать, она ведь считает себя талантливой и до денежных вопросов не опускается, но я-то в курсе! Понятно, что деньги у папы есть и тратить он их может, как хочет, но блин, Ярик! В случае Нюты это просто выкидывание бабла в пустоту! Лучше бы на благотворительность отдал!

      Я молчу, никак не подтверждая и не опровергая Лелины слова.

      Я не то чтобы на стороне колючей злобной Нюты, которая принимает мою помощь с таким видом, как будто ее это бесконечно оскорбляет, но внезапно мне хочется поинтересоваться у моей невесты, не считает ли она напрасной тратой семейного бюджета свою коллекцию туфель, к примеру. Сколько их там у нее? Штук сто, не меньше?

      Или фирменные тряпки, которые на ней всегда разные. Еще ни разу не повторилась. И белье у Лели всегда самых шикарных марок, всегда самый охрененный шелк и самое дорогое кружево. Не,