Цеховик. Книга 4. Подпольная империя. Дмитрий Ромов

твоего звонка. Не поздно. Ну, ты где пропал? Я жду-жду, мне нужно понимать, принимаешь ты моё предложение или нет.

      – Я вот как раз поэтому и звоню. Валь, слушай, дай мне, пожалуйста, ещё денёк. Я тут уезжал в Ташкент на конференцию, а она плавно перетекла в пленум, короче, вообще некогда было подумать. Мне ещё посоветоваться надо.

      – Ты с Новицкой не говорил ещё? Как она к этому отнеслась?

      – Не говорил, в том-то и дело. Завтра постараюсь к ней на приём попасть и обсужу всё.

      – Надо было, наверное, мне с ней самой поговорить. Но я просто думала, что тебе проще. По-семейному, так сказать, – она смеётся.

      – Так, – говорю я строго.

      – Ну, в смысле, бюро горкома, это же одна большая семья, – продолжает ржать она.

      – Да, в этом смысле всё верно. Ну так что, ждёшь до завтра?

      – Ну что уж с тобой делать, жду конечно. Но давай уже не позже завтрашнего вечера, хорошо?

      – Да, железно.

      – Ну ладно. Зашёл бы хоть как-нибудь, а то всё занят да занят.

      – Так у меня экзамены скоро, сама понимаешь…

      Мы ещё перекидываемся несколькими ничего не значащими фразами, и я вешаю трубку. Из спальни выходит Новицкая и внимательно на меня смотрит.

      – Хм… – наконец, произносит она. – Заранее договориться о таком разговоре было бы сложно, конечно. Но что у тебя со спиной?

      – А это-то тут причём? Моя спина – моё богатство. Чего?

      – Поцарапался, да?

      – В смысле?

      Блин, у неё реально крыша поехала. Ну и дела…

      Задери рубашку.

      – Да ты чего, Ир?

      – Задери рубашку, я сказала.

      – Пока не объяснишь не задиру, – мотаю я головой.

      – Крупнозадая твоя любит мужикам спины царапать, вот я и хочу взглянуть, отчего ты там стонешь. Показывай!

      – Знаешь что! Я тебе крепостной актёр что ли? Если это шутка, то нихрена не смешная. Я тебе сказал, что у меня с ней ничего нет? Ты мне что, не веришь? Тебе слова моего мало? Тогда я пошёл, х*ли я вообще здесь делаю? Я, как мартышка дрессированная, по телефону поговорил и дал тебе подслушать. Кто бы мне сказал, что я это сделаю по желанию бабы! Писец! И тебе мало? Нихера себе ты царица! Да пошла ты! Начальница ты вон там, в километре отсюда. А здесь мне начальники на**й не нужны. Чао, бамбино, сорри.

      – Ах, ты, щенок! – возвышает она голос. – А ну, стоять!

      Знала бы ты сколько раз я про этого щенка слышал.

      Она подскакивает ко мне и, схватив обеими руками за воротник рубашки, рывком разводит их в стороны. Раздаётся треск и стук пуговиц о паркет. Охренеть! Сицилийские страсти. Она заскакивает мне за спину и рывком приспускает рубашку. А-ай!!! Ну ладно, любуйся. Бешеная.

      Ирина замирает и долго ничего не говорит.

      – Ну, нагляделась? – спрашиваю я. – Теперь пуговицы собирай.

      – Это… – голос её дрожит. – Это кто сделал?

      Биполярочка, похоже…

      – Менты, кто ещё.

      – Что? Это у нас в милиции произошло?

      – Молодец, догадалась. Ищи пуговицы, говорю тебе, а то мне к Куренковой пора.

      Она легко касается кончиками пальцев к моей спине.

      – Больно?

      – Есть