Страшная сказка про любовь. Мария Юрьевна Фадеева

проем пролезла рыжая голова.

      – Зайчик, ты где? Ой.

      – Это не то, что ты подумала, старушка. Это сестра моя. Помнишь, говорил тебе.

      – И давно? – было совсем не интересно, просто спросила. А то неудобно как-то. Застукала мужа и никакой реакции.

      – Это… ну как тебе сказать. Я же живой. Ты, то на работе пропадала допоздна, то с матерью в больнице.

      – М-м-м-м…

      – Да, что с тобой, Жанка. Ну, бывает! Я мужик здоровый у меня потребности. А ты сама виновата.

      – Угу.

      – Иди, погуляй, что ли. Потом поговорим! Сумасшедшая! – буркнул Илья и ушел быстрым шагом. Молчаливая, уставившаяся в одну точку жена, пугала.

      Жанна медленно пила обжигающий чай. Вата в голове немного рассеялась и пропустила мысль. А действительно, надо пойти погулять. В лес. Нос сразу же защекотал запах мокрой земли и прелых листьев.

      ***

      Лес мокрый от дождя и серый. Грустный и пустой, как сама Жанна. Редкие листья, желто-серыми ладошками машут странной женщине, слетают под ноги, указывая путь…

      Вата в голове начала рассеиваться. Все больше мыслей мелькало. И увольнение это, и муж… Измена! Она мать похоронила, а он с другой кувыркался. На кровати – семейном ложе. Сердце сдавило, стало больно дышать. Зачем такая жизнь? Матери нет, мужа… работы любимой. Она никому не нужна. Грудь сдавило, да так, что ни вздохнуть, не выдохнуть. Больно-то как. Мучительно! А земля сырая под ногами хлюпает. Прилечь предлагает. Отдохнуть… навсегда.

      Не нужна такая жизнь, она сама никому не нужна. Сама себе тоже… Лечь и лежать. Надо…

      Но не здесь, в чащу надо. А там земля помягче. Подобрее. Лечь и лежать. На век…

      Мысли путались. Может быть, она действительно с ума сошла? Илья ведь так сказал. А Илья прав. Илья всегда прав.

      Жанна свернула с тропинки и пошла прямиком по жухлой траве, вперед, не разбирая дороги. Мокрая трава цепляла юбку и края пальто, опутывала ноги… Кричала и останавливала. Но вата вернулась, заволокла разум и убрала эмоции. Только одна мысль грела убитую горем женщину: сырая земля примет и успокоит.

      Лес становился все гуще. Сосновые ветки хлестали по плечам и лицу, оставляя мокрые следы. Где-то завыл волк. Жанна вздрогнула и побежала. Деревья цеплялись, дрались, но женщина упорно пробиралась сквозь чащу. Какой-то толстый и наглый корень бросился под ноги. Жанна запнулась и упала, в нос кинулся запах прелых листьев и темнота.

      Глава 2

      – Охо-хо-нюшки! Это чагой-то ты тут разлеглася, девонька! – незнакомый старушечий голос пробивал темноту.

      Жанна открыла глаза.

      – Ох, ты ж! Мать лесная! Вставай, родимая. Подсоблю тебе. – старческие руки бережно потянули вверх. Она не сопротивлялась. Да и зачем?

      – Ох, Горе горькое! Что же ты его, девонька, к себе так пустила близко. Пойдем со мной. Ножками, ножками. Вот так. Обопрись. Горе оно такое, как подпустишь, так не отстанет. Голубка – страдалица. Идем, Идем.

      Жанна шла и слушала приятное воркование старухи. Наполненное сочувствием и теплом. Оттаяли слезы и