БЕСсильный чемпион. Том 4. Григорий Володин

Ауруксу. Истинная победа в решительности!

      А сейчас она потеряет Артема. Сербина почти в панике. Но светлая мысль всё же приходит ей в лысую голову.

      – Патрон, разрешите выразить мнение, что это не лучшая идея. На этой неделе Бесонов отправляется в Афган.

      – Еще лучше! – радуется американец. – Пошлем моделей сразу в Эмират. В Афгане-то этот школьник сразу сдастся. В горных кишлаках никто не составит конкуренцию нашим отборницам. А через подложенных женщин и ты затем подберешься ближе к Бесонову. Решено, – он резко суровеет, окинув взглядом макушку Сербины. – Побыстрее нарасти парамиту, чтобы исцелить свой недуг.

      С тяжким вздохом леди делает почтительный поклон:

      – Да, патрон.

      Рот американки горит от горечи.

      ***

      Тихая ночь, душевное спокойствие, мягкость обнимающей голову перины. Хорошо, сладко. Теплота прижавшегося нежного тела будит меня. Разлепляю веки. Лунный свет пляшет в волосах Белоснежки.

      – От тебя пахнет духами Масаки, – ворчит приткнувшаяся к моей шее княжна. – Вишня, гальбанум, зеленые травы и бергамот. Дорогой парфюм.

      Я глажу ее по голове, пальцы перебирают белые пряди. С каких пор она разбирается в косметике? Сестра натаскала? На миг мне кажется, что рядом лежит София, но княгине вход в мою спальню заказан за свои интриги.

      – Моего подполковника, наверное.

      – Кобель, – шепчет Белоснежка, чмокая мою кожу под подбородком.

      – Вряд ли, Аяно женщина.

      – Аяно женщина, а ты кобель, – трется она об меня всем телом.

      Белоснежка, как теленок, тыкается в меня носом, требуя ласки. На губах самая прекрасная улыбка. Самая – потому что как на той фотографии. Мимолетное воспоминание. Песчаные вихри, бесконечно-черная гарь пустоши, и лишь эта улыбка на клочке бумаги согревает меня. Маленький просвет человечности.

      Мое тело сходит с ума, требуя большей близости. Заваливаю Белоснежку под себя, впиваюсь в губы.

      – Неужели сейчас? – пищит она мне в рот, сжимая мои плечи. – Когда ты пахнешь другой?

      Улыбаюсь, оголяя ее сочные бедра.

      – Думаешь, когда-нибудь будет иначе? – глажу ее вверх по бархатной коже.

      – Уж надеюсь, – порыкивает княжна, в то же время сладко изгибаясь.

      Моя ладонь, уже нащупавшая резинку ее трусиков, замирает.

      – Будешь ждать?

      Ее глаза горят как акриловое небо. На щеках румянец.

      – Буду действовать, – и она решительно толкает мои пальцы под шелковый треугольник. Кожу обжигает нежное средоточие раздвинутых ног. Весь мир, который я обязался спасти, сужается до этого терпкого прикосновения…

      Рассветные лучи ослепляют – когда влетал ночью в дом, забыл задернуть шторы. Теперь расплачиваюсь некомфортным пробуждением. Оглядываюсь – Белоснежки нет. Ох, скоро же и остальные девушки приедут. Вика, наверняка, уже прилетела в город. Так, встаем и бредем в душ. Смывать мускусные запахи ночного веселья.

      Кстати, Белоснежка