Врата. Талани Кросс

пожары Ти Нагарама пылали все ярче.

      Пока он побеждал, это было неважно. Но вот очередная «Стена Огня» столкнулась с черным маревом и истлела, не пройдя дальше. Конечно, марево тоже исчезло, но пришлось остановиться, обновить щиты и призвать новых гончих. Тот, кто шел навстречу, тоже не торопился – не думал, что силы окажутся равны. Впрочем, вскоре чужак все-таки вышел на освещенную заревом пожаров улицу, и не узнать его оказалось невозможно.

      – Пуластья…

      Странно, но монстр внутри не кинулся на векша сразу же, стоило ему показаться, наоборот, насторожился и замер. Монстр знал, что этого врага так просто не одолеть, и победа потребует выдержки.

      – Калки, – усмехнулся Пуластья, у него уверенности было куда больше.

      – Разве я не уничтожил твою тень шесть осеней назад?

      – Уничтожил. Богиня подарила мне новую, куда сильнее прежней. Куда сильнее той, что владел Яма.

      – Значит, я уничтожу и ее, – и Калки, на ходу призывая «Стену», бросился вперед.

      Использованные ими заклинания оказались равными и испарили друг друга. В ход пошли новые руны и даже чистая сила, рассыпая по округе разноцветные искры при столкновении. Бой был неравным. Арсенал рун Пуластьи оказался куда обширнее, чем у Калки, и вскоре векш начал предугадывать, куда Калки телепортируется, и посылал туда тень. Огненных гончих вскоре не осталось, кровь быстро прогорела, хоть и сумела подпалить немного тьмы. Финал казался предрешенным.

      Очередной удар он пропустил. Тень впилась в правое плечо, и рука плетью осела вдоль тела, более не способная плести руны. Калки призвал в левую ладонь чистое пламя и попытался отодрать от себя липкую от крови черноту. От новой атаки закрыться было нечем, и от безысходности он начал вливать пламя прямо в удерживаемое щупальце тьмы. Подобного Пуластья никак не ожидал и в шоке отпрянул, притянув тень к себе, и пока не торопился атаковать снова. Калки слышал его негромкие ругательства на векшском, но сил радоваться не осталось. Он приложил все еще пылающий огонь поочередно к ранам, но толку от этих действий не ждал – рука не поднимется, а без нее даже простенькой руны не сотворить. Вот и все. Оставалось заострить пламя и перерезать себе горло, лишь бы не достаться врагу.

      Только внутренний монстр не желал сдаваться. Он не мог отпустить Пуластью живым, не после того, что тот сделал с Рамешем. Не после того, как Рамеш убил своего брата Ананду. Не после потопа и горя, что принесла вода. Не после того, как Калки все потерял, а Виджай не дал ему забрать хотя бы сына за сына. Нет. Он не сдастся. Не здесь. Не сейчас. Как можно сдаться сейчас, когда вокруг столько огня? Разве сила его не в огне? Нужно лишь призвать его ближе, вылить немного своего пламени, чтобы заполнить пустоты, чтобы весь город превратился в единую «Стену Огня» – в Изначальное Пламя. И он опустил ладонь, и с нее вместе с кровью на землю полились алые всполохи, а со всех сторон к нему уже стекались потоки местных пожаров.

      Все закончилось внезапно. Треск заглох,