Врата. Талани Кросс

и к ним присоединятся музыканты, и еще немногим позже запоют жрицы и закружатся в своем искрометном танце, призывая Калки зажечь главный Священный Костер на площади, завершив тем самым празднества. Но пока лилась только жалобная песнь-причитание риши, Ратан прошел сквозь толпу зевак к Калки и, приблизившись вплотную, негромко заявил:

      – Я хочу вместе с тобой попасть к Вратам, чтобы лично убедиться, что они закрыты.

      Калки смерил его изучающим взглядом и решил ограничиться кивком – спорить не хотелось, тем более обещание все равно не придется держать.

      – Вот так просто? – удивился Ратан.

      – Ты знаешь об опасности и решил рискнуть, не вижу причин останавливать – все равно не послушаешь. Но ты прожил жизнь, а в родном городе оставил нескольких сыновей, значит, можешь себя не щадить.

      – Неужели твоей силы не хватит на нас двоих?

      – Не знаю, – Калки пожал плечами. – Врата, как и Изначальное Пламя, разделяющее миры, созданы из тел богов. Нам, смертным, даже находиться рядом тяжело, что уж говорить о таком масштабном событии, как закрытие Врат?

      Ратан не ответил, скосил взгляд на бледную Пуниту, беззвучно читающую гимн вместе с ришами. Калки проследил за его взглядом и вздохнул. После вмешательства Канты, жена и впрямь ничего не помнила о случившемся на берегу реки, а может и больше. Она покорно ложилась с ним в кровать, но словно бы отключалась в эти моменты, отчего быстро наскучила, и когда другая жрица подтвердила, что Пунита ждет ребенка, вместе они только спали. Впрочем, у него имелось много других дел, и раз Пунита не плакала, не болела, а наоборот вновь стала послушной женой, следящей за домашним хозяйством и заботящейся о Киране, Калки почти не обращал на нее внимания.

      – Утренняя тошнота аппетита не добавляет, а без пищи откуда взять сил? – пояснил он для Ратана. – Жрицы обещают, что скоро пройдет.

      Чужие слова заглушили вступившие музыканты, но кивок подтверждал, что Ратан за дочь скорее рад, чем переживает. Это хорошо, значит, не кинется их провожать, особенно если направить его в другую сторону. Калки склонился к его уху и прокричал, стараясь перекричать музыку:

      – Ждите меня у северного выезда из города. Я проведу нас с помощью магии и, даст Агни, до рассвета управимся.

      Ответом был новый кивок.

      Праздник еще продолжался, но Киран очень вовремя начал зевать и капризничать, благодаря чему Калки смог увести их с Пунитой домой раньше намеченного времени. Конечно, не все это одобрили, ведь нетавум должен был до последнего оставаться со своим народом, но никто не посмел ему возразить. Может, еще и пожалели, что ему приходится отвлекаться на больного ребенка и беременную жену, чтобы род продолжил существовать, и реке было куда возвращать души родственников, а после и самого Калки. Да, последнее он поставил своей целью по возвращении из Авекши, но правда крылась и в том, что народ давно стал ему безразличен, и ритуал, проведенный Ямой, не сумел этого изменить.

      Вещи