Политические клубы и Перестройка в России. Оппозиция без диссидентства. Кароль Сигман

правил политической игры, то есть на раскол блока власти и сближение между реформистскими фракциями партии и оппозицией. Из периферийной эта конфигурация должна была отныне стать центральной в новом пространстве игры:

      Идея [в 1981 году] была в том, что система в силу принципиальной нереформируемости социума, в котором мы находились, Советского Союза… не давала никакой возможности… То есть возникла тупиковая ситуация как для власти, так и для любых оппозиционных сил – радикальных или нерадикальных, все равно, реформистских или нет, неважно. […] Реформа будет вынуждена в кратчайший срок перерасти в неконтролируемый, революционный процесс без какого-либо политического субъекта, потому что времени на создание такого субъекта тоже не будет. А оппозиционные силы не могут сформировать такого субъекта, ни своими силами изменить власть, ни воздействовать на нее в силу того, что как бы концепция движения, его идеология не изменилась. А в противостоянии просто не то чтобы уничтожается человеческий состав движения, но нарастают, как я считал, неправовые интонации, неправовые акценты в деятельности самой власти. […] Шло постоянное ухудшение. Вот мне казалось, что в случае начала по какому-то поводу пускай даже неравноправных каких-то контактов движения и власти произойдет, с одной стороны, как бы временное ослабление репрессий, с другой стороны, некоторая консолидация движения. Потому что возникнут какие-то поводы для консолидации интеллектуальных сил движения, которые были оттеснены на периферию […]. С другой стороны, в составе власти произойдет тоже некоторый отбор, может быть, со временем будет некоторый отбор ориентированных на конструктивные силы людей123.

      Попытки неортодоксальных диссидентов переопределить расклад политической игры, сблизиться с властью и поставить под сомнение схемы восприятия, господствующие среди диссидентов и представителей власти, наталкиваются на сопротивление с обеих сторон. Правозащитники стигматизируют эти «нелегитимные» вылазки в официальную сферу и обличают их как предательство и провокацию; власти без разбору репрессируют и арестовывают всех диссидентов, как «традиционных», так и «неортодоксальных». С обеих сторон строго зафиксированные репертуары действия накладывают жесткое ограничение даже на тех, кто им сопротивляется. Но именно эти опыты и составят основу будущего неформального движения.

Акторы с изменчивыми траекториями

      По остаточному принципу среди неформалов первой когорты можно выделить третью группу. Хотя в ней и нет заметных лидеров, она, безусловно, самая многочисленная, и ее сложнее всего охарактеризовать. Ее члены – это и не молодые исследователи, располагающие местами критической рефлексии в своем профессиональном поле, и не индивиды, явно отмеченные печатью диссидентства. Члены третьей группы поддерживают связи с диссидентскими кружками, созданными в конце 1970-х годов124; однако их деятельность там весьма умеренна и чаще

123

Г. Павловский, интервью 10.8.1994. Возможно, в начале 1980-х годов у Павловского не было столь ясного видения ситуации и произносимое им в 1994 году является ретроспективной рационализацией.

124

Такими как «Молодые социалисты», профсоюз СМОТ, пацифистское или коммунарское движение (культивировавшее жизнь в коммунах).