Академия четырёх стихий. Лишняя. Анастасия Княжева

и протянул мне стаканчик горячего кофе с бутербродом.

      – Зачем мы здесь? – Я сделала глоток и довольно улыбнулась.

      – Скоро узнаешь, – хитро прищурился маг. Достал и себе стаканчик, сел рядом.

      Сегодня небо было чистое, с голубовато-розовым отблеском, а мороз мягче, чем обычно.

      – Красиво здесь, – выдохнула я чуть слышно.

      – Да. И спокойно. Прихожу иногда, когда нужно подумать.

      Молча сидели и смотрели вдаль. Каждый думал о своем. Но робкое щебетание оставшихся на зимовку птиц создавало атмосферу особого единения. Ощутила исходящие от его тела потоки тепла и придвинулась ближе. Горячее питье и еда придали заряд бодрости, и я повеселела.

      Могла ли я еще пару месяцев назад представить, что буду вот так просто сидеть на стволе дерева посреди заснеженного леса с лидером моей любимой группы, пить кофе и наслаждаться тихим очарованием морозного утра? Улыбнулась своим мыслям и посмотрела на огневика. Его глаза в утреннем свете отливали бирюзой. Рельефные скулы, нос с горбинкой – аристократический профиль, породистый. Думала, он старше, а оказалось, недавно всего двадцать исполнилось. Все дело во взгляде, серьезном, проницательном. Где-то я уже видела такой, но вспомнить не могла. Интересно, что у него за семья.

      – У тебя брат или сестра есть?

      Виктор повернулся, прищурился, обдумывая ответ.

      – Оба. Кэти еще совсем кроха, младше тебя на семь лет. Пока обучается на дому, но мечтает поступить в академию. Давненько ее не видел. Когда приезжаю к своим, постоянно забирается на спину и просит покатать. Воображает, что летает на драконе. – Лицо Виктора стало мягче и даже засветилось. Сразу видно, что обожает сестренку. А я усмехнулась, представив себе это семейное воссоединение. – Красавицей будет, когда вырастет. Папа боится ее от себя отпускать: от ухажеров не отобьемся.

      – А брат?

      – Тоже хороший. Горжусь им, но все равно стараюсь время от времени приглядывать.

      – А родители чем занимаются?

      – Мама что-то вроде общественного деятеля. Но всю свою любовь и свободное время отдает семье. Папа у меня мировой, в Кафре работает.

      От этой новости я подобралась и уставилась на него во все глаза.

      – Ты шутишь? В самой Кафре?

      – Да. А что такое?

      – Это же суперсекретная организация! Даже не представляю, чем они там занимаются. Одна сплошная тайна, и пробиться туда нереально… – Я покусала губы, смущенно добавив: – А чем они там занимаются?

      Огневик рассмеялся и щелкнул меня по носу.

      – Понятия не имею, – и сказал с таким видом, что сразу стало ясно: он-то точно знает, но ничего не расскажет.

      Я досадливо поджала губы, а затем оживилась, вспомнив вчерашнее чаепитие.

      – А почему тогда у тебя были проблемы с деньгами? – решила задать другой интересующий вопрос, раз с Кафрой не получилось. – Помнишь, ты вчера обмолвился?

      Виктор хитро улыбнулся, прищурился.

      – Вот лиса. Ничего не упускаешь. А я с тобой слишком много болтаю.

      – Я