Свет в объятиях тьмы. Азим и Чёрный рубин. Бехруз Курбанов

скривив губы, протянул Азим с поднятой бровью.

      – Это не то, о чём ты подумал, – возразил Комил.

      – О чём же я подумал?..

      На улице громко закукарекал петух. Его звонкий голос доносился откуда-то из-за восточной стены. Может, на той стороне у них курятник, подумал Азим. На самом же деле, Дилрабо принесла петуха, чтобы тот извещал о наступлении сумерек своим «пением».

      Из двух дверей кухни вышли четыре девушки, среди которых была и Махина. На согнутых в локте левых руках они несли глиняные тарелочки. Подходя к гостям, правой рукой они раздавали финики.

      Складывая руки в лодочку (кстати не все делали это одинаково) гости тихо прочитали про себя молитву ифтара, обвели лицо руками и съели свои финики. В открытии рузы фиником больше пользы и блага – таково учение Всевышнего, о котором писали падишах Байзо и султан Зухур.

      Комил надеялся, что к нему подойдет Махина, но сделала это другая девушка с русыми волосами в зелёном длинном платье с голубыми побегами в разброс. Комил взял с её рук финик и взглядом нашёл Махину, выходящую на террасу. Он огорченно положил финик, прочитал молитву, как Азим и остальные, и неохотно положил финик в рот.

      – Между вами что-то произошло? – поинтересовался Азим.

      – Мы с ней… – Комил опустил голову, но его взгляд продолжал следить за выходами на террасу. – Я устал и очень голоден… Расскажу тебе завтра по пути в Мирас.

* * *

      «В своих стихах современные поэты пишут, что луна увенчана нефритовой короной с восемью зубцами, и называют её Мохтодж. Учёные астрономы до первых Хранителей знаний в своих исследованиях отмечали, что северное полушарие спутника Вартана обрамлено высокой горной цепью. В этой цепи есть восемь пиков почти одинаковой высоты. Эти учёные эпохи Мастеров называли луну Вартодж, а сами Мастера называли её Асмар».

      Хранители знаний. Новая астрономия. Королева Луна.

      На арендованных лошадях юноши, не торопясь, ехали в постоялый двор, о котором рассказал Комил после ифтара. Он снова ехал молча и был чем-то озадачен, потому Азим решил не докучать ему вопросами. На самом деле, он и сам был слегка озадачен. Махина принесла ему ассорти из фруктов с нишалло на средней тарелке, но желудок, привыкший к мясу и хлебу, до сих пор протестовал. Потому он гадал, будет ли в этом постоялом дворе хоть что-нибудь помимо фруктов.

      – «Сейчас бы фатир-шурбо», – мысленно трактовал он урчание своего желудка.

      Ночное небо озарялось сотнями тысяч мелких звёзд. Окутывавший их желтовато-зелёный туман пересекал небосклон с северо-востока на юго-запад. Лишь луна была в кромешном одиночестве. Даже созвездие «Меч Далера» отдалилось от луны на северо-запад; и большая светло-голубая звезда в острие изогнутого клинка светилась прямо над головой Азима, который любил считать звёзды.

      Плетень высотой в полтора газа составляла всё ограждение постоялого двора, а ворот и вовсе не было. У плетня, со стороны улицы, была низкая живая изгородь; и даже под тусклым светом луны можно заметить, что она не желает расти так, как