Верховная. По тропе из еловых веток. Лина Рейхарт

ведьм, однако куда больше дрожал перед боевыми.

      Они не показывались без сильной надобности, ведь каждое их появление было сродни нашествию чумы. Святой готовился к ежемесячному ритуалу, а сбор дани королем намечался на конец месяца, и на несколько дней в округе воцарилось спокойствие.

      Или мне просто хотелось так думать.

      – Отстаньте!

      Девичий вскрик заставил меня замереть посреди улицы. Нерасторопная наседка от неожиданности даже умудрилась врезаться в мой ботинок, разразившись возмущенным кудахтаньем. Это вынудило неосознанно, по старой привычке, сильнее натянуть на голову капюшон плаща, чтобы избежать лишнего внимания.

      Стоило ли проверить?

      В крохотном, грязном квартале детских приютов никогда не было тихо. Смотрители частенько пороли своих воспитанников прямо на улице – до крови, до сломанных рук и ног. Холодящая душу жестокость, привычная для нашей реальности. Но куда хуже было наблюдать, как взрослые мальчишки могли загнать в угол совсем маленького ребенка. Беззащитного, слабого, отчаянно хватающегося за жизнь. И если в первом случае заступничество обещало принести большие проблемы, то во втором оно не сулило никакой ответственности.

      – Черти поганые! Вы даже не представляете себе, с кем связались! Ух мой дя!.. То есть король вас казнит!

      Я притаилась за углом подворотни, откуда доносились смелые речи. Ноги сами принесли меня к этому месту. Клемент предпочитал называть излишнее любопытство магической чуйкой, и сейчас это служило хорошим оправданием моих действий.

      Двое взрослых мужчин загнали в угол маленькую девочку. На вид щуплую и болезненно-бледную то ли от природы, то ли от страха. Она, конечно же, храбрилась и даже огрызалась, но я отчетливо видела, как дрожали ее колени, а энергетика шла волнообразными зубцами.

      Истинного на них нет!

      – Ты из какого приюта, сиротка? Уж больно громко разговариваешь для беспризорницы.

      Один из незнакомцев схватил девочку за шиворот. Из ее груди вырвался сдавленный писк, а глаза наполнились неподдельным ужасом. Рассуждать, почему двое взрослых загнали в угол ребенка не было ни желания, ни времени. Что бы она ни натворила, в данной ситуации не имело значения.

      – Рунольв, – шепнула я, призывая одну из трех сущностей. – Подсоби магией.

      Явившийся фамильяр уцепился за мое плечо, с интересом наблюдая, как я достаю из кожаной сумки свое последнее неодухотворенное изобретение. С виду это был обычный медный чайничек, но если присмотреться, можно было заметить то, чего никогда не бывало у обычных чайничков. У моего детища имелись лягушачьи лапки и увеличенные стрекозиные крылышки. Обычно мне хватало своей магии для запуска процесса, однако при сниженной энергии и наличии фамильяра передать ему частичку силы и позволить правильно зачаровать предмет в моей практике всегда являлось верным решением. Наделенный талантом таинства – Рунольв знал свое дело как никто другой.

      От хлынувшего из сущности потока чайничек в моей