Простота Вечности. Пробуждение. Мария Карташева

етер со взморья нёс чуть подтухшие ароматы рыбы, водорослей, забирал запах машинного масла и гарь из каптёрки порта и летел дальше. Непогода, бушевавшая целый день, к вечеру немного выдохлась, и теперь вечер укрывал город лёгкой моросью осеннего дождя, разгоняя припозднившихся прохожих по домам. Городок пустел, окна домов окрашивались неярким светом, и никто не хотел без надобности покидать тёплый уют жилищ. Так что теперь безопасно можно было ходить тем, кто хотел избежать ненужных нечаянных встреч.

      Сейчас по глухим переулкам, преломляясь в свете редких фонарей, скользили две одинокие тени. Фигуры двигались безмолвно и скоро, шаги мужчины были более уверенны, он явно знал пункт назначения, а девушка же, напротив, неуверенно отставала и испуганно оглядывалась по сторонам.

      Вскоре они вышли к набережной, и Сати́, задохнувшись от хлёсткого сырого ветра, спросила:

      – Долго нам ещё идти? – она окинула взором длинный пирс, держащий на привязи несколько судёнышек, практически полностью скрывавшихся в набегающих студёных волнах.

      Оглянувшись на неё через плечо, попутчик молча указал на небольшой домик, примостившийся в самом углу, позади громадин-складов, где портовые службы держали разнообразный забытый хлам.

      – Уже близко. – тихо отозвался он.

      Подойдя ближе к строению, Сати́ недоверчиво оглядела шаткую лестницу, которая вела к железной, изрядно потрёпанной ржавчиной двери. Она заметила, как её спутник внимательно осматривает поддёрнутое тьмой пространство, оставшееся позади и как будто принюхивается, пробуя выискать чуждые запахи в порывах морского бриза.

      – Поднимайся, – коротко бросил он, всё ещё не отвлекая взгляда от вздымающегося серой пеленой моря.

      Дверное полотно отворилось, изнутри потянуло тёплой затхлостью, луком и терпкими травами, блеснул огонёк лампочки, и Сати́ шагнула в неизвестность.

      Глаза не сразу привыкли к свету и первым, что девушка увидела, был щербатый стол, занимавший почти половину каморки. Очевидно, стародавняя, пережившая не одних хозяев, отполированная временем столешница была испещрена древесными морщинами, в складках которых скрывались неприметные полустёртые надписи. Но в тот же момент, как Сати попыталась разглядеть их, на поверхность стола опустилась белая скатёрка, местами потрёпанная и поддёрнутая желтизной.

      – Проходи-проходи. Я Зинаида, – благодушно улыбнулась суетящаяся по хозяйству женщина. – На-ка, поставь.

      Она сунула девушке в руки две плошки: в прозрачной креманке янтарём переливалось варенье, а в глиняной миске горкой лежало пахнущее корицей печенье.

      – Сейчас чаёк поспеет, – пухлой рукой женщина потрогала горячий бок закипающего чайника. – А ты чего стоишь-то? Одёжку верхнюю скидывай в прихожке и садись. Почаёвничаем, поговорим.

      Сати́ повернулась и, не обнаружив своего провожатого, растерянно спросила, расстёгивая пуговицы стёганного пальто:

      – А где? – она показала подбородком в сторону выхода, смущаясь вслух называть мужчину Антикваром, хотя он ей так представился, и другого имени она не знала.

      – На что он тебе? Проводил и пошёл человек по делам. – Зинаида подскочила как ужаленная от затяжного свиста чайника. – Ну вот, поди ж ты, опять, всё никак не привыкну, вопит как окаянный. – ворча себе под нос, она пустила дымящуюся струю в заварник, откуда вскоре повалил, напоённый благоуханиями летних цветов, пар.

      – Но как же? – Сати́ развела руками.

      – Да не переживай, он мне загодя сообщил, что не останется. Позже подойдёт. – успокоила её женщина и сделала приглашающий жест за стол, – Ну, давай вареньицем побалуемся. Сама сварганила летом, соседка яблок подкинула, я-то дюже их люблю.

      Звонким ручейком вился рассказ Зинаиды о жизни, она пересыпала его потешными словечками, подливала пахучую жидкость в чашку девушки, но между тем внимательно рассматривала гостью.

      – Ну что, время принимать царство-то твоё нынешнее. – хлопнула ладонями о поверхность стола тётенька так, что Сати дёрнулась от неожиданности. – Пойдём, я тебе всё покажу.

      Зинаида встала, отодвинула полог, отделявший остальную часть жилища, и Сати, пройдя за ней следом, обнаружила себя в небольшом коридоре, откуда наверх вела лесенка в три ступеньки.

      – Там наверху можно жить, там и кровать, и печка. – щёлкнув выключателем на стене, женщина поманила девушку за собой по круто уходящей вниз лестнице. – А пока нам сюда. Местечка тут немного, да и запустила я малость работу свою, – Зинаиды прыснула со смеха. – Я, когда сюда пожаловала, этакий кавардак имелся, еле разгребла.

      Пока они спускались и шли по длинному коридору, искрами вспыхивали и тут же затихали лампы, освещая идущим дорогу, и, наконец, последняя дрожащая волна света улеглась, и перед Сати открылся большой подвал, заваленный разномастными вещами. Девушка с удивлением оглянулась и покачала головой, потому что с виду домик был неказист и мал, но вот нижняя подвальная часть была огромной.

      – Ну да, с набережной лишь только фасад видать, – Зинаида словно разгадала мысли гостьи. – Строение-то, знаешь,