Роковой зов. На острие меча. Нора Арон

кроме, разве что, своих археологических ям и палаток.

      – Значит, договорились. Я заберу тебя в обеденный перерыв. А сейчас пойду каяться от лица всей нашей бестолковой семьи. Надеюсь, дядя не будет слишком строг. Не переживай, я передам ему как тебе жаль.

      Кожаная записная книжка Алексии, с красочным тиснением на переплете, громко стукнулась о закрытую дверь, за ней послышался удаляющийся смех брата. А через минуту звонок известил об окончании первого занятия. Отличный подготовительный час получился, ничего не скажешь.

       Реджинальд Ревенфорд

      Я кивком приветствовал стражу на входе, широким шагом пересек холл корпуса правопорядка и спустился на подвальный этаж, где располагались камеры с временными заключенными. Эрик уже ждал меня, рядом с ним маячили стражи правопорядка, видимо, для страховки.

      – Что-то прояснилось? Я адресовал вопрос Макормаку.

      Он как-то тяжело вздохнул. Сразу вспомнилось, что я бросил Эрика в самый разгар допроса, когда пришел сигнал из усадьбы. Значит, он провел тут без отдыха всю ночь и все утро, полдень уже миновал. Нужно отправить его домой на пару часов, вечером мне нужен бодрый глава королевской стражи.

      Мы шли вдоль пустых камер к дальней секции, отделенной от остальных помещений тюрьмы крепкой металлической дверью, здесь содержали особо опасных заключенных.

      – Порадовать нечем, сэр! Задержанный продолжает настаивать на своей невиновности и рассказывать небылицы.

      – Сказки сказкам рознь, Эрик. Иногда сказки становятся кошмарами. Вам ли не знать.

      Эрик поморщился, машинально провел по шраму над бровью. Да, зеркало каждый день напоминало, как близок он был к гибели год назад. Он продолжил доклад.

      – В этот раз все звучит действительно убедительно. Мужчина утверждает, что четко помнит прогулку по местному рынку. А дальше – пустота. Волшебство какое-то.

      Это слово меня неприятно резануло. Что-то слишком много волшебства стало вокруг. Надо бы разобраться, наконец, где истинная магия, а где происки врагов.

      – Посмотрим.

      Я остановился перед дверью, наблюдая как страж медленно прокручивает ключ в замке. Вчера, сразу после покушения на короля, я был готов разорвать этого жалкого человечка на части. Сегодня я несколько остыл, привел мысли в относительный порядок, насколько это вообще возможно после ночных событий, и готов был слушать.

      Камера отлично просматривалась сквозь металлические прутья.

      Молодой мужчина сидел на соломе, на полу, подтянув к себе колени и обхватив их руками. Волосы торчали в разные стороны, не лучше той самой соломы. Он остался в одежде королевского слуги, изорванной и в кровавых пятнах. Рядом на полу лежала стопка тюремной одежды, нетронутая.

      Когда они вошли, он даже не шелохнулся. Это странное несоответствие между его вчерашними действиями в покоях короля и нынешним поведением вызывало скорее недоумение, чем настороженность.

      Смотря на этого тщедушного горе-убийцу хотелось ему верить. Видимо, брачный зов негативно сказывается на моих мозгах.