Чужое не брать!. Евгения Гришковец

непроницаемое выражение лица. Она не издала ни звука, как они сели в автомобиль. Петька знал, что она злится, что она недовольна. Ни тени сочувствия от нее не дождешься, когда она такая. Петька так же молча, как и она, пережидал бурю.

      ***

      Люся сидела у себя дома в кресле и мрачно рассматривала неубранную постель. Темно-синие простыни и наволочка наводили тоску, а необходимость прибраться превратилась в легкое отчаяние. Петька сюда приедет часа через три, может, она успеет сделать красиво? Или хотя бы не некрасиво? В конце концов, она может принять его на кухне, налить кофе. Очень интересно. А куда налить кофе? Посуду сначала помыть не помешало бы. В общем, у нее есть выбор. Или кухня, но помыть посуду, или комната, но убрать постель.

      Видела бы ее мама. Та аккуратистка была, и все детство пинала ее за беспорядок в комнате, потом смирилась, решила, что деточка перерастет. Не переросла…

      Люся была талантлива, в расследовании преступлений нашла себя, ну а быт? Быт только удручал. Можно, конечно, воспользоваться услугами профессионального «клининга», но Люся так переживала, что в ее вещах будут копаться посторонние, что отбросила эту идею. В принципе, копаться особенно было не в чем. В комнате кровать, шкаф да стол с компьютером. Сейчас на экране компьютера было совсем немного желтых стикеров, которые она вчера туда поместила. На первом значилось: встреча Марины с Петькой. На втором: распечатка звонков. На третьем: личная жизнь Марины.

      ***

      Ровно через три часа во двор въехала машина Петьки. К тому времени, Люся успела и посуду помыть и убрать кровать. Выбор, где принимать дорогого гостя увеличился. Но все это была ненужная суета. Они в таких передрягах оба побывали, в таких местах им вдвоем приходилось спать и есть, что Люсины волнения выглядели смешно. Она это четко понимала, а также понимала и то, что ее волнения все же вызваны тем фактом, что брат Марины был убежден в том, что она едет навстречу с Петькой. Странно было думать о Петьке, как о возможном подозреваемом.

      Раздался звонок. Люся пошла открывать, мельком взглянув на себя в зеркало прихожей. Моль, она бледная и тоскливая моль, только глаза горят. Глаза ищейки.

      – Жаль, что твой отпуск прервался, Петь…

      – Чепуха! Она же моя племянница. Так что случилось, рассказывай!

      Пока Петька говорил, он разувался. Зашел в комнату, свалился как мешок с костями на диван. Устал. За рулем несколько часов подряд и под боком жена, не сказавшая ни пол словечка.

      – Марину сбили на неизвестном авто, потом вернулись, судя по следам протектора, и проехали по кисти правой руки.

      Петька вздохнул.

      – Бедная девочка. Она сразу умерла?

      – Да, думаю, что да. Но нужно попросить отчет о вскрытии. Я в отпуске, как и ты. Нас к делу не допустят.

      – Спасибо, что сообщила. Меня не очень жалует мать Марины. Она даже не позвонила. Я ничего не знал! – сказал Петька огорченно.

      – Насколько близко вы общались с племянницей?

      – Да, довольно тесно в последний год. Она стала совсем взрослой, советовалась со мной.

      – Ты