Мои Белые Боги 2. Твой Холодный Умар. Алиса Кортно

вполне мог быть заяц.

      – А чего это он приспустил?!, – не унимался голос.

      – Догони и спроси. Я откуда знаю, – нахмурилась Саша и пошла дальше, и шла так по меткам в лесу минут пятнадцать и дошла до высохшего озера, забитого на подобии болота илом. Оставшиеся позади участки строились вблизи этого озерца – в жару можно было искупаться, видны проплешины из песка. Озеро облагораживали для отдыха, а потом оно начало сохнуть, а ближе к городу и поселку стали организовывать садовые кооперативы с электричеством и подачей воды. Так это место и забросили. Противоположный край озера не видно из-за висящего над ним тумана. Озеро обрамлено крутым спуском, спуститься по нему сложно – легче обойти. За озером метки нашлись не сразу, так что пришлось побродить. Вот метка, и вот еще одна: краска еле видна. Саша в последний раз огляделась, убедилась, что она здесь одна и разгребла прошлогоднюю листву под последней помеченной березой, а потом расчистила землю ножом, который так звонко встретился с малахитовой шкатулкой, что она невольно еще раз оглянулась. Сердце от волнения зашлось тахикардией. Два украшения: кольцо и браслет. На глаза навернулись слезы, от тепла и воспоминаний, что хранились в этих симпатичных вещицах. Она импульсивно расцеловала их и горячо прошептала: – Я так скучаю. Если б ты только знал: помоги мне хоть немного. Должен быть способ вернуться в Горыянцы, – и она дыхнула на укрешения, словно они замерзли, и на губах появился вкус соли от слез.

      Невероятно чувствовать две эти вещицы в своей ладоне: наполняет и окрыляет далеким-далеким светом. Настроение в миг стало совершенно необыкновенным: мягким, бархатным, счастливым и она совершенно позабыв об осторожности, не заметила, как уже на выходе к садовым домикам из-за ели вышел мужчина и остановился, глядя на Сашку. Их взгляды встретились.

      – Здравствуй, Александра, – ровным, как дорожный каток, голосом сказал Максим Сумецкий, а взглядом добавил: – Я предупреждал! И просил по-хорошему.

      – Я ж настучала, куда нужно, – вместо приветствия сказала Саша, быстро осознав всю бедственность положения, но давая понять, что без боя не сдастся.

      – Российская безалаберность.

      Отец изменился куда сильней, чем в его возрасте может измениться мужчина. Дело даже не столько во внешности, сколько в энергетике. Если во время первой встречи перед ней предстал успешный эмигрант, сильно американизированный и гордящийся тем, что сбылась его американская мечта – вот так простенько и со вкусом – то теперь на лицо громадная внутренняя перестройка. Вся горячность и страсть, с которой умный мужчина может чего-то желать принадлежит двум украшениям, совершенно точно созданным в другом мире. Это свело его с ума. Эта страсть изменила всё. В один с виду самый обычный день он просто вышел из своего ухоженного, американского дома, через день подал на развод через адвоката, не удосужившись перед этим объясниться с женой и попытаться хоть что-то объяснить детям. Так рухнул брак Максима Сумецкого. Близкие