Мои Белые Боги 2. Твой Холодный Умар. Алиса Кортно

чем-то жертвовать. Но ты не переживай: если что за свой счет закопаю и тарелку напамятнике поставлю с надписью «за ВДВ».

      Повисло молчание, после которого Прохоров вынес короткий приговор: – Стерва, – и снова закашлялся.

      – И хватит курить! Забери у него сигареты! Паша, ты умеешь делать искусственное дыхание?

      – Ээээ, – донеслось из соседней камеры.

      – Забрал. Умею.

      – Только попробуй. Ага.

      – Послушай, не сходи с ума. Ты и так еле дышишь. Пожалуйста, не кури хотя бы до обследования, – примиряюще сказала Саша.

      – Хорошо, – согласился на перемирие Прохоров.

      – Интересно, нас покормят? Есть очень хочется, – пожаловался Ситечко, и так за молчанием и короткими переговорами прошло с полчаса, когда Саша снова позвала собровцев и спросила:

      – Когда приедет скорая? Ответ остался прежним, правда, скоро в мужскую камеру вошли три собровца и осмотрели раны Прохорова и опросили его о состоянии и снова, снова сказали: – Ожидайте, – и ушли.

      От невозможности действовать Саша ходила по камере, мяла пальцы, и так как процесс внутреннего отрицания задержания затянулся, Ситечко вежливо попросил перестать ходить из угла в угол и предложил попытаться уснуть. Прошло больше часа, как в тихой деревушке сел третий вертолет. Хлопали двери, не ясные разговоры за стеной, к камере подошел собровец и приказал: – Сумецкая Александра. На выход.

      Глава 5 Экспедиция

      Стоп! Код зацепил чей-то рукав и дернул на себя. Из-за завывания ветра ничего не слышно, из-за песка не видно – притянув к себе "добычу", он общупал плечи и понял, что чудом нашел Дасти Гоуфа: у него единственного в экспедиции на форме нет золотых нашивок. Их снова прокатило по песку, и резко зазвенела тишина. Может, оглох? Помимо этого уже несколько дыханий их никуда не тащило и не подбрасывало. Глаза жгло неимоверно. Когда есть сила, то быстро забываешь, что такое боль. Одной рукой Код хотел снять флягу, чтобы попить и хоть как-то промыть глаза. Флягу то ли сорвало, то ли когда он догонял Дасти – сам отбросил. Тогда он нащупал флягу Дасти, открыл зубами и жадно глотнул, чувствуя как вместе с живительным паракеном в самое нутро спускается новая партия песка.

      После этого, чтобы не потерять время передышки в пустую, взял флягу в зубы и плеснул в свободную руку и этой же рукой промыл глаза. До чего же можно извернуться, когда надо! Глазам если и стало лучше, то совсем немного. Весь песок смыть не удалось, казалось, он забил и верхние, и нижние веки и прожигает изнутри. Проморгавшись, Код размыто увидел сидевшего на песке Дасти Гоуфа, который протянул руку к фляге. Живой! Удостоверившись в этом, Кодриан передал флягу, поднял подслеповатые глаза наверх и увидел причину тишины. Новости были только плохие. Во-первых, он все-таки оглох, воронка, в центре которой находились двое сокровищ Умара, просто не могла вращаться с дикой скоростью без всяких звуков. Во-вторых: находиться в центре воронки вихря далеко не означает безопасность и спасение. Почти в полной тьме, с едва заметными лучиками света где-то далеко наверху этот вихрь казался гигантским.

      Бежать некуда: попасть