Эхо твоих мыслей. Селестина Скай

нас часто бывают важные гости, поэтому сразу уясни себе: никаких фото, видео. Никаких взглядов на наших гостей, вздохов, розовых слюней, ясно?

      Я кивнула. Как будто бы мне было это интересно.

      – Вечером, когда все разойдутся по номерам, часов в девять, можешь поужинать в ресторане. Из остатков, конечно же. Но если ты ужинаешь,

      Хелен будет платить тебе в день на доллар меньше. С собой еду забирать нельзя. Ты можешь положить себе на доллар столько, сколько уместится на тарелку. Так что я бы на твоем месте не отказывалась.

      На моем месте? Неужели я настолько жалко выгляжу?

      Но от ужина за доллар отказываться я и правда не собиралась. Мама все время на двух работах, я тоже либо учусь, либо работаю, поэтому счастье, если в холодильнике оказывались хотя бы паста и молоко. На готовку у нас не было ни времени, ни денег.

      Номера внутри отеля не выглядели так, будто бы в них часто принимают важных гостей. Обстановка казалась довольно неприхотливой. Каждый день от меня требовалось чистить восемь унитазов, протирать пыль со всех, абсолютно всех поверхностей, коих тут оказалось воистину огромное количество, и заправлять шестнадцать кроватей. Каждый номер за мной проверяла София, и если она видела на одном из унитазов хотя бы одно пятнышко, то заставляла меня отчищать его не менее часа.

      Когда я возвращалась домой, теперь мне хотелось только одного – упасть в кровать и спать, спать, спать. Вместо друзей моим окружением стали унитазы.

      Но и спать мне было нельзя. После работы меня снова ждала учеба. Проекты, курсовые…

      Через неделю мы с Ноем поняли, что разницы в том, где мы живем, особо нет. Мы были все также одиноки.

      Спустя две недели я заметила, что, возможно, наши выводы были поспешными, потому что теперь, иногда, у Софии возникало желание перекинуться со мной парой слов.

      – Почему ты все время носишь черное? Ты гот? – начала она допытываться до меня.

      Я пожала плечами.

      – Мне так комфортно, вот и все. – Ответила ей я и, решив не оставаться в долгу, спросила: – А что означает татуировка у тебя на руке?

      – Это рука пяти. Знаешь, мы живем в таком месте, защита не будет лишней.

      – В каком таком? – не поняла я.

      – Ну знаешь, недалеко от барьера, – понизив голос, как-то смазано пролепетала она.

      – Какого ещё барьера? – удивилась я.

      София округлила глаза.

      – Ни за что не поверю, что ты ничего не знаешь. Неужели ни разу не слышала, какие здесь разговоры ходят?

      – Мы с семьей переехали сюда всего две недели назад из Альбиона, – объяснила ей я.

      – Из Англии что ли? – не поняла меня Софи.

      – Оооох, – раздраженно выдохнула я. – И почему никому невдомек, что в Калифорнии тоже есть Альбион?

      – О-о, – протянула София, смахивая пыль с комода. – Ладно, слушай. Говорят, что то, что мы видим на картах, это не вся Америка. Часть Америки, которая начинается недалеко от нас и уходит в сторону океана, вовсе Штатам не принадлежит. Она