Шаг за грань возможного. Вячеслав Владимирович Панов

поставил стакан на стол, взял сигарету из пачки, которая лежала рядом и прикурив, выпустил дым в потолок, ответил:

      – Тяжело твоему бате было. Он часто о тебе вспоминал. Сначала жену потерял, потом и сын его бросил. Только с крысой и жил. Я вот иногда забредал на огонёк и другие люди заходили. Он мужик хоть и стойкий был и виду не показывал, что тяжело ему было, но я точно знал, что ему трудно. Здорово работа выручала. Занятости у него в последнее время прибавилось.

      Паша сделал глоток пива и сказал:

      – Степаныч, ты что-то путаешь. Отец давно на пенсии и не работал. Он же на оборонном заводе вкалывал и на пенсию рано ушёл.

      – На пенсию много не разгуляешься. А про работу свою, он тебе не мог рассказать, а потом и ты уехал и не интересовался жизнью отца. Миша говорил, что за последние четыре года, ты с ним даже по телефону не разу не поговорил.

      Павел тоже закурил:

      – Степаныч, ты видимо не плохо дружил с отцом, раз он тебе доверял больше, чем сыну. – В голосе Павла слышался укор и раздражение. – Отец вроде на сердце, не когда не жаловался. А умер от приступа?

      – Ну да, от приступа. Я его нашёл. Он в тот день на реку хотел пойти, на старицу. Но не дошёл, в лесу возле дороги, я его нашёл. Он уже мёртвый был.

      Парень, докурив сигарету, смял окурок в блюдце. Прищурившись, он взглянул Степанычу прямо в глаза, глотнул пива и поставив бутылку на стол, встал и подойдя к окну, сказал:

      – На сколько я помню, на старицу можно пройти, только через болото. И это раз. Второе, там дороги нет, а тропу знают только охотники и несколько рыбаков, и те туда не ходили. Третье, мой отец, не рыбалку, не охоту не любил, и удочек в доме нет. Четвёртое, отец не работал и дополнительный заработок, кстати копеешный, у него был только от его рассказов . И наконец пятое. Ты Степаныч либо врёшь, на счёт дружбы с отцом, либо чего-то не договариваешь. И если ты мне сейчас не расскажешь, какого чёрта, тебе тут надо, то вали на все четыре стороны, пока я добрый.

      Мужик одним глотком допил остатки виски, поставил стакан на стол и сказал:

      – Ты, похоже совсем не чего не знал о своём отце. Молодой ты ещё и глупый. Ну не чего, может, и сам всё поймёшь. Главное, чтобы поздно не было. Если понадоблюсь, то ты мне позвони. Мой номер у отца в мобильнике есть. А телефон его, на столе лежит, рядом с ноутбуком, под листом бумаги на котором рисунки.

      Степаныч встал, быстро прошёл в прихожую, обулся, накинул куртку и с кепкой в руке вышел из дома. Павел подошёл к столу, взял бутылку с остатками виски, вылил напиток в стакан и залпом выпил. Всем в посёлке известно, что на старицу лучше не ходить. Старое русло реки, оно окружено болотами, там только по окраине болот ходить можно за клюквой, а к старице и матёрые охотники не совались. Рыбаки кстати тоже туда не ходили, там рыбы не водилось. Вода гнилая и вонючая. Отец не мог туда пойти, ему там делать не чего. Ещё этот Степаныч говорил про какую-то работу отца. Да не работал он. На заводе он спину сорвал и ему даже мешок с картошкой, трудно было поднять. Какая ещё работа? Павел допил пиво и достал ещё одну