По ту сторону дороги. Екатерина Андреева

ты же боишься.

      – Но ты нас пугаешь.

      – А ты убегаешь.

      – Я тебе не открою.

      – Тогда дымом укрою.

      – Не пройдешь ты за дверь!

      – Это сделает зверь.

      – Ему с цепи не сорваться.

      – Он будет стараться.

      – Уходи-ка ты прочь!

      – Еще царствует ночь.

      – Скоро день наступает.

      – А Туман не сбегает.

      – Тебе меня не забрать!

      – Твой удел погибать.

      – Твоя речь, словно яд!

      – Открывай, говорят!

      – Тебе здесь не пролезть!

      – Время все еще есть.

      – Вот я чувствую боль и холод…

      – Все растет мой ужасный голод…

      – Мое сердце останется здесь…

      – Поскорее бы вкусно поесть…

      – Я погиб, я пропал! Он так близок!

      – Человек, как он жалок и низок!

      Моя пища он, мой он прикорм.

      – Ах, прощай, мой любимый дом!

      – Этот голод нельзя унять,

      Нужно снова в двери стучать!

      Из детской страшилки о Тумане

      Кто-то однажды сказал мне, что в старых сказках до времен Пустоши существовала история о волшебном камне, что любой металл мог обращать в золото. Но слышал ли кто-нибудь о магии, которая твою кровь превращает в расплавленный свинец, а мышцы – в стальные каркасы? Кто объяснит мне эти превращения? Я пробежала уже чуть ли не полгорода, людей на улицах не осталось, лишь изредка рядом мелькали какие-то силуэты, в таком же страхе летящие домой. Или же в моих глазах просто плясали черные мушки, которые я принимала за что-то живое. Мою грудь разрывало от боли, казалось, что какой-то зверь продирает когтями ее изнутри, пытаясь вырваться наружу. Что ж, я не спортсмен, признаю, и уже готова была бы сдаться, но страх – это лучшее топливо, гонящее вперед. Я старалась не оборачиваться, и так зная, что Туман подползает к городу все ближе, а, может, уже и перелезает через белые стены. Сирена орет как свихнувшаяся, и она не замолкнет, пока весь Город не погрузится в это грязно-серое море.

      На повороте меня заносит, я поскальзываюсь практически на ровном месте и больно ударяюсь об асфальт, проезжая по нему коленями. Руки, ноги – все исцарапано, из ранок быстро начинает сочиться кровь, ладони жжет нестерпимо, но у меня нет времени на собственную слабость. Осталось совсем чуть-чуть, уже виднеется крыша моего дома. И тут я оборачиваюсь. Большая ошибка. Туман уже тянется по улицам, его самые длинные полупрозрачные лапы стелются по земле недалеко от меня, а в центре – библиотеки, стоянки, больницы уже тонут в этом дыме. Туман словно сжирает их, эта ненасытная тварь.

      Мое тело похолодело от ужаса, словно меня уже превратили в мертвеца, и я едва заставила себя сдвинуться с места и снова побежать. На этот раз так, как не умела прежде. Он дышал мне в затылок, мне даже мерещился какой-то едва уловимый шепот, но все, что я видела перед собой, – это порог моего дома, моей хрупкой скромной крепости, моего единственного укрытия. Дверь оставалась распахнутой, а в проеме стояли ша и Сэм. Они что-то настойчиво кричали, но я не разбирала их слов, в моих ушах все звенело и гудело так громко, что я не могла расслышать