Спецзона для бывших. Александр Викторович Наумов

убийство жены ее собственным мужем. Они часто ссорились, он нередко ей угрожал, мы все это знали… и я сказал подельнику: «Бери только деньги. Чтобы ни одна вещь из квартиры не исчезла!» Но он, идиот, стянул еще кольцо, снял с трупа. Потом кольцо нашли у него дома, и это стало уликой при обвинении… А тогда, сразу после кражи, оперативники первым делом задержали мужа, допросили как надо, и он тут же, в кабинете оперов, «чистосердечно» признался в убийстве собственной жены. Правда он чего-то там пытался говорить о деньгах, что пропали, но о них вспомнили уже потом, позднее… когда через несколько дней появился мой напарник в кабинете у знакомого милиционера с деньгами. Мужа выпускают из СИЗО как несостоявшегося убийцу, а нас – на его место, в камеру. Потом был суд, и мне по совокупности двух уголовных дел – ведь я совершил кражу и убийство, будучи на подписке, – так вот, дают по совокупности двадцать два года лишения свободы. Три года я уже отсидел. Если повезет, на волю выйду, когда мне будет почти пятьдесят лет.

      Павел берет свою кепку, мнет ее, прижимает к груди и неожиданно говорит:

      – А вообще-то я ни в чем не раскаиваюсь. Коснись сейчас, я бы, не задумываясь, все повторил. Знаете, сколько мы взяли денег? Там хватило бы на пол-«Мерседеса». И главное, что я все просчитал – мы не должны были попасться… подельник, дурак, сдал.

      Сделав паузу, Павел с шумом втянул в себя воздух, обвел помещение злым, помутневшим взглядом, и вдруг выдал:

      – А посадить в тюрьму можно любого человека. Даже вас! Вот вы сейчас сидите здесь, беседуете, а я потом пойду и скажу, что вы пронесли в зону наркотики. И вам «докажут», что это так.

      Еще раз оглядев помещение, он продолжил тему:

      – Это жизнь. Раньше в милиции как работали? Мозгами. А сейчас? Кулаками!

      Сжав пальцы в кулаки, он посмотрел на эти аргументы доказательной базы.

      Молчавший до сих пор Мурашов усмехнулся, провел ладонью по голове, приглаживая волосы, и проговорил, глядя на Павла:

      – В 1991 году приняли закон, запрещающий получать пенсию работающим пенсионерам. Взамен в милицию пришел всякий сброд, которому доверили закон.

      – Вот именно, – поддакнул бывший оперативник, – раньше ветераном считали того, кто прослужил десять лет, а сегодня уже через два года стажа сотрудника называют старослужащим.

      – Не в этом дело, Паша, – решительно продолжил нарядчик. – Раньше человек шел на работу и думал, как ему принести пользу обществу, а сегодня подходит с иной меркой: какую выгоду он сможет иметь от своей должности.

      И уже взглянув в мою сторону, Мурашов пояснил:

      – Вот у нас тут сидит один бывший следователь, он брал взятки «Крузерами», и еще поучает, чем нужно брать – не деньгами, а сразу машинами, словом, новый русский следователь… И таких много.

      Разжав кулаки, Павел многозначительно произнес:

      – Сотрудники правоохранительной системы – это тоже преступники. Которые еще не попались.

      Мурашов неопределенно хмыкнул:

      – Погоны к плечам не гвоздями прибиты… А? Как думаешь, Паша? Тяжело тебе в зоне отбывать срок?

      – Все