На семи ветрах. Валерий Четверкин

искренне, друг друга не стесняясь,

      И внутренне при этом изменяясь,

      Под жаром охватившего огня!

      «Зачем пришел?», вопрос застал врасплох,

      Как объяснить нелепость положения,

      Он никогда еще не делал предложения,

      И глупо выглядел, как будто бы оглох.

      Сказать ей, что люблю, но после стольких лет,

      Когда в заботах, не черкнул и строчки,

      Когда пришлось идти путями одиночки,

      Неся в душе своей, ее скупой портрет?

      Улыбка глупая скользнула по лицу,

      Глаза наполнились дождем воспоминания,

      Он отвернулся, с чувством осознания,

      Что вся история, приблизилась к концу.

      Она к нему шагнула, протянув,

      Свои озябшие, холодные ладошки,

      В душе ее оттаяли дорожки,

      И вдруг расплакалась, себя, к нему, прильнув.

      И растворились отголоски страха,

      Проснулась радостно забытая любовь,

      Вскипела страстью и волнением кровь,

      И пот впитала белая рубаха.

      Мир утонул в лучах любви глубокой,

      Растаял вдруг, как призрак прошлых лет,

      Падений, грусти, радостных побед,

      Закрыв шлагбаум жизни – одинокой.

      Ночь рисовала красками страстей,

      И полный штиль, и урагана рокот,

      И стон, и откровений – шепот,

      В тенях уже оплавленных свечей.

      Рассвет принес не ясность ощущений,

      Тепло в душе, и слезы на глаза,

      И мысль крамольную, за что же небеса,

      Их наградили тяжестью мучений.

      Но чай вскипел, свисток зашелся «криком»,

      Она накрыла стол, как в первый раз,

      И поняла, счастливей, чем сейчас,

      Ей не бывать, при всем желании – диком.

      Зашел он в дом, неся в руках дрова,

      Сложил в углу, и растопил камин,

      И осознал, из тысячи картин,

      Лишь от нее, кружилась голова.

      Их взгляды встретились, скупое понимание,

      Взорвало мир, ведь это навсегда,

      Любви огонь, журчащая вода,

      Улыбки, стоны, дети и внимание!

      Часть 6. «Золотые купола»

      А где же сын, и как его зовут?

      И как мое воспримет появление?

      Он ждет тебя, а завтра день рождения,

      И мы устроим, праздничный салют.

      Сын спит еще, его будить не надо,

      Она к нему прижалась головой,

      Зашел Никитка, встретив мать – такой,

      Вдруг кинулся к отцу, чтоб с ним быть рядом.

      Блистали золотом макушки куполов,

      Кудрявилась сирень соцветием белым,

      И солнце налилось сиянием – спелым,

      Когда венчали их, под звон колоколов.

      Торжественно на них смотрел Иисус,

      Мария – дева, скромно улыбалась,

      И только радость, в душах их осталась,

      И поцелуев, первозданный вкус.

      Они никак поверить не могли,

      Что это все, конец разлуки долгой,

      И теплой нежности, ласкающие волны,

      К ногам вновь обвенчавшихся –