Выкрутасы судьбы. Владимир Владимирович Горбань

понимаешь, мысль эта ко мне с утра привязалась как…

      – Ну, ты, отец, даешь, – обиделся Алешка. – Тебе что, мыслить больше не о чем? У меня через неделю защита докторской диссертации! Я весь на нервах тут. Ни сна, ни покоя не знаю. А тут ты еще со своими глупостями достаешь!

      И Алешка повесил трубку.

      Павлу Семеновичу сделалось стыдно. Все же зря он Алешке позвонил. У сына защита на носу, а он, вроде как, и забыл. Действительно – глупо. Павел Семенович вновь затянулся дымом.

      – И чего это я, действительно, зациклился на своей фамилии? Подумаешь, Петров, Соколов! Ну, буду я, к примеру, Неголопуповым, – мысли его потекли ровнее, сердце перестало яростно стучать. – А кто тогда, получается, в школе учился? Кто базальт наук в университете грыз? И кто женился, наконец? Дети – чьи тогда?

      Докурив, он и вовсе успокоился. А, успокоившись, вспомнил о своей супруге.

      – Вот и Людочку обидел своими глупостями! – сокрушался он. – Она – то здесь причем?

      Павел Семенович вспомнил о недопитом кофе и, сияющий и довольный, пошел на кухню. Людмила Сергеевна домывала посуду.

      – Людочка, ты обиделась на меня? – вкрадчиво спросил Павел Семенович, повинно заглядывая супруге в глаза. – Прости, я ведь пошутил.

      Людмила Сергеевна уклончиво молчала.

      – Ну что ты, что ты милая! – Павел Семенович обнял ее нежно, как в молодости бывало. – Шутка это была. Шутка. Ты что, думаешь, раз я академик, директор института, то мне и пошутить уж нельзя?

      Выкрутасы судьбы

      Представьте себе: он молодой, высокий, статный, самый симпатичный во дворе, микрорайоне, городе и удачливый в бизнесе брюнет с пышными усами. Она голубоглазая блондинка с тугой косой ниже талии, победительница всех конкурсов красоты, экс – фотомодель.

      Он круглосуточно где – то там что – то выколачивает, прокручивает и «наваривает», она одна в пятикомнатной квартире, как царевна в башне, льет слезы. Не живут. Ей хочется блистать в высшем свете, он ревнивее Отелло. Ей скучно от безделья, он третий год не может выспаться. Трагедия налицо.

      Или наоборот. Он старый, лысый, толстый, по образованию инженер, постоянно торчит дома и даже сходить отметиться на биржу труда ему лень. Она – чуть моложе, слегка кудрявее, незначительно полнее и существенно образованнее, отбойный молоток удерживает двумя пальцами и насквозь пропахла соляркой. Не живут. Вот уже пятый год она его кормит поганками, солит ему суп цианистым калием, а в кашу подмешивает стрихнин. Он без противоядия за стол не садится, съедает все с аппетитом и улыбчиво просит добавки. Она перепробовала все способы, включая сковородку, он живее всех живых. Трагедия на лице.

      А бывает так. Он – вовсе не на что взглянуть, пьет все, что горит, курит все, что дымит, ругает все, на чем свет стоит. Она – кроткая, богобоязненная, мечтает о монастыре и вышивает крестом. Его страстно любят школьницы, пэтэушницы, студентки, аспирантки и пенсионерки. Чужие жены от него без ума.