Из дома вышел человек…. Даниил Хармс

буря твой хохол

      потом щеку облобызает.

      Тебя девический обман

      не веселит. Мечты бесскладно

      придут порой. Веслом о берег

      стукнет всадник.

      Уж пуст – челнок.

      Уж тучен – гребень.

      И, тщетно требуя поймать

      в реке сапог, рыдает мать.

      Ей девочка приносит завтрак

      бутылку молока и сыр.

      А в сумке прятает на завтра

      его красивые усы.

      В трактире кончилась попойка

      Заря повисла над мостом.

      Фома ненужную копейку

      бросает в воду. Ночь прошла.

      И девочка снимает платье,

      кольцо и головной убор,

      свистит как я в четыре пальца

      и прыгает через забор.

      Ищи! Никто тебе помехой

      не встанет на пути своем.

      Она ушла, а он уехал

      и вновь вернулися вдвоем.

      Как загорели щеки их!

      Как взгляд послушный вдруг притих!

      За ними горница пуста.

      И растворились их уста:

      – Мы плыли ночью. Было тихо.

      Я пела песню, Милый греб.

      Но вдруг ныряет тигр плавучий

      пред нашей лодкой поперек.

      Я огляделась вкруг. Фонтанка

      проснувшись знаменье творит.

      За полночь звякают стаканы.

      Мой брат стучится: отвори!

      Всю ночь катались волны мимо.

      Купался зверь. Пустела даль.

      бежали дети. А за нами

      несли корону и медаль.

      И вот, где кони рвут поводья,

      согнув хребты сбегают вниз,

      ноздрями красными поводят

      и бьют копытом седока, —

      мы голос ласковый слыхали.

      Земля вертелась в голос тот.

      И гром и буря утихали

      и платье сохло на ветру

      И волчьим шагом оступаясь

      на мост восходит горд и лих

      пророк. А мы не плыли дальше

      на брег скакая женихом.

                              ВСЁ

1926 года

      57

      Виктору Владимировичу Хлебникову

      Ногу на ногу заложив

      Велимир сидит. Он жив.

1926

      58

      стих Петра-

      Яшкина-

      КОММУНИСТА

            Мы бежали как сажени

            на последнее сраженье

            наши пики притупились

            мы сидели у костра

            реки сохли под ногою

            мы кричали: мы нагоним!

            плечи дурые высоки

            морда белая востра

      но дорога не платочек

      и винтовку не наточишь

      мы пускали наши взоры

      вёрсты скорые считать

      небо падало завесой

      опускалося за лесом

      камни прыгали в лопату

      месяц солнцу не чета́

            сколько времяни не знаю

            мы гналися за возами

            только ноги подкосились

            вышла пена из уста

            наши очи опустели

            мох казался нам постелью

             но сказали мы нарочно

             чтоб никто не отставал

      на последнее