Никому не скажем. Агния Арро

картинка, и никто не замечает, что я успела пореветь.

      «Маникюр ужасно безвкусный» – продолжаю себя успокаивать, – «Сейчас такой каждая вторая делает. Эти загнутые ногти, всякая фигня на них наклеенная, камушки вроде какие-то блестящие. Ну фу же! Фу! Что он в ней нашёл?»

      Снова рисую на стекле. Это всегда успокаивает. Мне нравится рисовать или вышивать что-то, можно из бисера сплести браслетик. Помню, как в седьмом классе сплела Захару подарок на день рождения. Откровенно говоря, вышло корявенько, я тогда только училась сложным плетениям. Брат мало того, что носил его с полгода, наверное. Он его потом в армию забрал и там потерял уже перед самым дембелем где-то «в полях». Мне всё равно было ужасно приятно. Я так гордилась тем, что мой подарок ему понравился и он его не стыдился.

      Кстати, о браслетах. Новый ведь я ему так и не сплела.

      Подползаю к краю сиденья, аккуратно касаюсь его плеча. Мне можно! А этой грымзе нельзя!

      – М? – откликается он.

      – Захар, а мы можем заехать в магазин со всякими штучками для рукоделия? Я вроде видела тут неподалёку.

      – Чего задумала? – кидает на меня быстрый взгляд и снова внимательно смотрит на дорогу.

      – Да так. Хочется. Можем?

      – Если объяснишь, где искать, можем. Специально сейчас никуда не поеду.

      – Захар, у нас же планы, – противно тянет его безымянная.

      Довольно улыбаюсь и напрягаю память. Смотрю в окно, чтобы попробовать определить направление по вывескам.

      – Стась, давай уже завтра тогда. Точный адрес узнаешь и …

      – Нашла! – подпрыгиваю на сиденье. – Налево посмотри, розовая вывеска.

      – Угу, вижу.

      Примеряется, как туда добраться, и везёт довольную меня в магазин. Вручает карту и просит не задерживаться.

      Не застегиваясь, выбегаю из машины и попадаю в другое измерение. Коробочки, бантики, бусинки, ленточки. Всё-всё для творчества. Красиииво…

      Кручусь возле витрин, выискивая бисер нужных тонов и размеров. Выбираю несколько пакетиков с чёрным глянцем и с оттенками на несколько тонов светлее. Получится градиент. Ещё беру белый для рисунка, леску и так, по мелочи.

      Довольная возвращаюсь к ним. Карту Захару возвращаю через приоткрытое окно. У него на щеке блеск с коралловым оттенком. Это её. И как она его в эту щёку поцеловала?

      – Что? – не понимает брат.

      – Вытрись. Испачкался, – разворачиваюсь и сажусь на своё место.

      Смотрит в зеркало. Тихо матерясь, стирает след от поцелуя. А я молчу, что могу отсюда пешком до дома добежать. Тут крутиться на машине дольше. Вот и пусть крутится.

      У подъезда выхожу молча.

      – Стась? – зовёт он. Всегда чувствует, если что-то не так.

      – Пока! – бросаю не оглядываясь.

      Выходит из машины, догоняет. Всматривается в моё лицо, и столько удивления во взгляде.

      – Мышонок, ты чего, плакала? Из-за тех придурков, что ли? – тепло улыбается он, поправляя мне опять съехавший с плеча рюкзак. – Ну хочешь я твоему Васе или Грише, хоть обоим, устрою каникулы на пару недель?

      – Они не при чём.

      – А