Таймер. Сергей Булгаков

уютной, но до смерти надоевшей палатой, а прогулки во дворе исследовательского института напоминали прогулки заключенного.

      Уже несколько поколений врачей бились над загадкой его бессмертия, сами умирая по достижению двадцати трёх с небольшим лет. На их таймерах стабильно высвечивались нули. Точно такие же нули уже сто лет светились на таймере Марселя, но он жил. Больше того, живучесть его организма поражала. Был случай, когда после семидесяти лет старик Англома не выдержал, распсиховался и перерезал себе горло. Кровь только успела хлынуть из раны, и почти сразу свернулась. При всём этом Марсель отнюдь не чувствовал себя здоровым и физически сильным. Он страдал кучей старческих заболеваний, его тело было немощным и дряхлым, а разум часто почти полностью пропадал. Его лечили, излечивали, но он мог снова заболеть хоть на следующий день. Иногда, впрочем, случались невероятные метаморфозы. Однажды старик сумел выломать голыми руками металлическую дверь своей палаты и раскидать как котят нескольких подоспевших охранников. В другой раз он на протяжении целого дня с легкостью решал в уме сложнейшие математические задачи.

      Он мог лежать несколько дней без движения, а мог целые сутки бродить по палате. Был период, когда он не ел больше месяца, но несколько раз старик съедал столько, что хватило бы нескольким взрослым людям.

      Значительная часть его анализов ничем не отличалась бы от анализов других столетних стариков, если бы они ещё оставались в этом мире. Но, опять же, бывали дни, когда отдельные их показатели зашкаливали или просто не могли быть определены. Давление старика могло «скакать» по несколько раз в день, а могло оставаться неизменным, как у космонавта, долгие месяцы.

      Очередной день начался для Марселя с еле слышного скрипа открывающейся двери. Старик Англома поморщился и бросил на вошедшего человека короткий оценивающий взгляд. Это был новенький доктор. Такой же молодой, как и все остальные. Он перевидал их уже столько, что перестал запоминать имена лет двадцать назад.

      – Здравствуйте, мистер Англома! – бодрым голосом произнес парень. – Меня зовут Джим Браун.

      Фамилия вызвала у Марселя искру интереса. Давным-давно к нему тоже часто ходил доктор Браун.

      – Привет, – буркнул старик, – коли иголкой, бери мою кровушку в миллионный раз на анализ.

      – Я вообще-то пришел поговорить, – сказал молодой человек.

      – Ха-ха-ха! Забавно! – рассмеялся Марсель. – С каких это пор с лабораторной крысой нужно беседовать? Ты лучше опыты свои ставь… Давай, доставай шприцы, ампулы!

      – Мистер Англома, я действительно хочу с вами лишь побеседовать. Сегодня не будет никаких анализов. Давайте проведем этот день спокойно. Вы не хотите прогуляться?

      – Чего? Опять мерить шагами двор? Ради этого я не стану отрывать свой зад от кровати!

      – Нет, я хочу показать вам оплот, – сказал доктор Браун.

      – За сто лет это первое предложение такого рода, – пробормотал Марсель, – с чего бы это?

      – Хотите честный ответ? – сказал Джим и посмотрел старику прямо в глаза.

      – Я