Дневник снов Симона. Иван Панин

я позвонил в дверь, то вспомнил про нее и надеялся, что Серафим дома был один. Ждать долго не пришлось, за дверью послышались торопливые шаги, а потом ручка повернулась.

      – Привет, – сонным голосом произнес Серафим, открывая дверь.

      – Привет, – сказал я.

      – Заходи.

      Я переступил порог и оказался в прихожей, там, как и почти во всей квартире, были белые стены и темный деревянный пол. Серафим лениво ступал по нему босиком, и на его немного пухлом теле были только свободные оранжевые трусы и татуировки на руках.

      – Недавно проснулся? – спросил я, повесив свой фиолетовый рюкзак на вешалку.

      – Нет, я вообще не спал, – ответил Серафим, следуя дальше в свою спальню, где так же располагалась мастерская.

      Он был художником, рисовал с самого детства, и с начальной школы в его комнате стоял мольберт, а со временем появился и еще один, но и на двух он не остановился, поэтому на балконе, в прихожей и даже в ванной стояло по мольберту.

      – Если хочешь есть, можешь заглянуть в холодильник, – продолжил Серафим, крича уже из своей комнаты.

      – Хорошо, – откликнулся я и отправился на кухню.

      Это было единственное неуютное место в этой квартире, даже темный угол в моей комнате, где стоял старый холодильник и небольшая тумба, на которой можно было максимум приготовить бутерброд, казался уютнее, чем это помещение, где кроме холодильника и стола вообще ничего не было.

      Но были и свои плюсы. Во-первых, холодильнику было где-то лет пять, а не пятьдесят пять, он был выше меня, человека ростом немного выше ста восьмидесяти. И во-вторых, он был полон еды, которую, конечно, приобрел не Серафим, а его сестра – Флора. Строгая старшая сестра, которая недавно села на диету. И я убедился в этом, когда открыл дверцу.

      Казалось, что она скупила всю зелень, что была в магазине, верхняя полка была ею завалена, а ниже стояли баночки с йогуртом и контейнеры с кашей. Я опустил взгляд еще ниже, нашел морковь, перец и немного сыра, сразу же отправил один ломтик в свой рот и добрался до двух контейнеров, которые стояли в самом низу. Там за кабачками была спрятана упаковка с пирожными.

      – Она же не могла это купить? – подумал я, закрывая холодильник.

      – А я хотел предложить заказать что-нибудь, – сказал Серафим, который незаметно оказался на кухне.

      – Так, это твое или твоей сестры? – спросил я, заметив, как он сморел на пирожные. – Они были спрятаны за кабачками.

      – От меня, видимо, она же худеет. А там, случайно, за каким-нибудь салатом ветчины не завалялось?

      – Боюсь, только йогурт, – сказал я и положил упаковку на стол.

      – Кофе будешь?

      – Да.

      Серафим подошел к подоконнику, на котором стояли кружки, банка кофе, стакан со столовыми приборами и электрический чайник, который он тут же включил. Пока вода нагревалась, он насыпал немного кофе в чашки и поставил их на стол.

      – Рисовал всю ночь? – спросил я, заметив следы краски на его пальцах.

      – Да, вспоминал, что такое натюрморт.

      – Изобразил