Хлеб с яблоками. Виктор Бычков

у Лешки может быть дело? Вот если бы на улицу, тогда конечно. Или сходить к Кольке. Но на улице сильный мороз, и Лешку из дома не выпускают. «Наверное, и Кольку тоже», – думал Лешка, но все равно прогревал дырочку в окне в надежде, что Кольке, может быть, повезет больше.

      Мама с бабушкой то и дело бегали в сарай. Там должна была отелиться корова Зорька. И еще они мелко крошили солому, заливали ее кипятком в бадейке, размешивали там же булку хлеба и уносили корове. Это называлось делать пойло. Лешка знал, что кормить корову нечем. «Хоть бы соломы хватило до весны», – не раз он слышал и от бабушки, и от мамы. А еще они говорили, что и у колхоза нет кормов, скотина дохнет.

      На той неделе Колькин папа, дядька Петро, рассказывал, что на правлении решили раздать коней по дворам, может, хоть так уцелеют кони до весны, будет на чем пахать.

      – Хотя и у людей откуда корма, откуда сено? У всех одинаково то жгло солнцем, то гнило в прокосах. Свою скотину не знаешь, как спасти, – заметил на это другой сосед дед Корней. – Была бы хоть картошка, а то уже семенную моя хозяйка варить начала, а еще только февраль. Как дожить до весны – одному Богу ведомо.

      Лешка жил с бабушкой Химкой и с мамой. Вообще, бабушкино имя Ефимья Михайловна, но все в деревне звали ее бабой Химкой. Лешка называл ее бабушкой и обращался к ней только на «вы». Так было принято в их семье. Даже Лешкина мама Ольга, обращаясь к бабушке, говорила: – «Мама, вы».

      – Нет в доме мужика, вот и мучаемся, – говорила бабушка. – Некому и сена заготовить.

      – А я? – спрашивал в таких случаях Лешка, – Я же мужик!

      – Конечно, кто бы спорил. Вон, посмотри, сопли по полу таскаешь, конечно, мужик, – соглашалась с внуком бабушка.

      Лешка шмыгал носом, вытирал рукавом не вовремя выскочившие сопли и уходил, обиженно сопя. Вечно эта бабушка над ним смеется. Ну, где же Колька? Лешка приник губами к стеклу, стал прогревать дырку, чтобы посмотреть на улицу. Наконец дырка была готова, сейчас можно и посмотреть. Кольки не было. Но был конь. Прямо посредине улицы медленно шел высокий, светло-коричневого цвета конь Герой. Кого-кого, а лошадей на колхозной конюшне местная ребятня знала очень хорошо. Лешка не мог ошибиться – это был Герой. Конь шел, то припадая головой к земле, то поднимая ее, смотрел по сторонам. Как будто что выискивал. Наконец он остановился на том месте на дороге, откуда начиналась протоптанная в снегу тропинка, что вела прямо к их дому. Лешка затаил дыхание: неужели конь пойдет к ним? Герой поднял голову, повернул ее в сторону Лешкиного дома и вдруг свернул с дороги и пошел прямо к нему. Он подошел к калитке и остановился, как будто достиг конечной цели. Встал, переминаясь с ноги на ногу.

      – Бабушка, бабушка! – закричал Лешка. – А к нам конь пришел! Вон посмотрите!

      – Какой конь? Что ты мелешь? – бабушка подошла к окну и заглянула в проделанную Лешкой дырочку.

      – Господи! И правда. Ольга, иди, посмотри, – всплеснула бабушка руками и опустилась на стоящую вдоль стенки