Пути Деоруса. Петр Машьянов

которого отчасти передалась и ему – он с трудом выровнял дыхание. Успокоившись, юноша с удивлением посмотрел на пятно в конце текста: он расщепил перо, и чернила медленно расползались по пергаменту.

      ***

      – Что ж, этого должно хватить на сожжение, если не на два, и похороны без отпевания, – заключил дознаватель, размяв шею. Они с Ганноном стояли в той самой комнате, что еще недавно казалась ему безопасной. – Можете передать эти листы кому сочтете нужным, но интересное только впереди.

      – Что вы имеете в виду? – юноша разглядывал пальцы, испачканные чернилами.

      – Культиста выдали нам его же собратья, – пояснил священник, который отстраненно смотрел мимо собеседника. – Расскажете Коулу, остальное – не для ваших глаз и ушей.

      – Если вы знаете, кто такой Коул, то крайне неразумно… – начал было Ганнон.

      – Я, – Тризар прервал юношу, наконец удостоив его взглядом, – убежден, что ваш хозяин и сам нечист. – По телу юноши пробежал холодок, искусство Братства хранили в тайне от всех, и не просто так. Священник меж тем продолжал: – Насколько мне известно, в прошлом, по его же собственному запросу, он был испытан моими братьями.

      – Но вас это не убедило?

      – Нисколько. – Дознаватель снова смотрел в стену.

      – Тем не менее, я здесь по поручению…

      – Дома, что лишь попутчик милости богов. Дома, что злоупотребил своим даром, – отчеканил церковник, от дерзости сказанного Ганнон опешил. Жрец же продолжил: – Когда боги милостиво наделили Шторм силой плодородия и отвратили его дальше от наших берегов, северные дома два века наслаждались благодатью Гирвара. Дар этот иссяк, но затем удалявшийся Шторм обнажил острова Дарованные. Теперь же северяне правят всем Деорусом и отобрали весы правосудия у церкви.

      – Что еще вы желаете передать моему господину? – спросил Ганнон, постаравшись успокоиться и вернуть бесстрастный тон. – Почему культисты отдали вам своего собрата?

      – Многих… из них посетили видения. – Тризар тряхнул головой. – Те, что наш гость так красочно описал. Полагаю, что не все его друзья согласны с их истинностью.

      – Произошел раскол среди демонопоклонников?

      – Это все, что вы услышите. Ступайте.

      ***

      Дрова трещали в очаге. Как и всегда, в комнате Коула было нестерпимо жарко. На черном столе лежали открытые донесения. Старик изучал одно из них, держа в другой руке золотой кубок с темным – почти черным – вином. Обливаясь потом, Ганнон терпеливо ждал, пока хозяин закончит.

      – Продолжай, Ганнон, – повелел асессору Коул. Его голос, тихий и хриплый, звучал так, как будто кто-то пытался докричаться изнутри легких, словно из пещеры.

      – Больше, к сожалению, рассказывать не о чем, господин. Дознаватель настоял на моем уходе.

      – Ясно. – Старик кивнул и поставил кубок на стол, жидкость колыхнулась, оставляя налет на стенках. – Твои выводы?

      – Не могу судить, связано ли появление этого пленника со слухами о демонопоклонниках в рядах заговорщиков.

      – Вполне возможно. Они ведут себя так, словно