Гангрена Союза. Лев Цитоловский

отличить, оценивает ли он, что ему «плохо» или, скажем, что какой-то из его конденсаторов приближается к пробою. И это будет выглядеть, как будто он живой.

      Юля дипломную работу выполняла на крысах, и ей претило называть живым какой-то электронный хлам.

      – Я бы поостереглась употреблять здесь слово «живой». Все-таки, воспроизвести самого себя твой аппарат не сможет.

      – Конечно, не сможет. Разработать это не сложно, но слишком трудоемко все подробности запрограммировать. Да и зачем? Себя и кристаллы воспроизводят, но умом от этого не блещут. Да и звери не только размножаются, они как-то держатся от случки до случки, – снисходительно подколола она Юлю и Тенгиза, – и занимаются при этом другими делами. Правда, кое-кто считает, что на это способны лишь самцы, а самки озабочены лишь продолжением рода.

      – Славно рассуждаете, подруги. – Вмешался Тенгиз, не реагируя на Катин выпад. – Выходит, что смерть – это наша сестра. Ощущения и сознание возникли из-за того, что мы смертны. И если мы когда-либо наткнемся на бессмертную тварь, то сознания у нее не будет, а предпринимать какие-либо действия – не к спеху. А будет у него бесконечная тягомотина, «без божества, без вдохновенья, без слез, без жизни, без любви».

      Тенгиз даже причмокнул, так ему понравилось это философское обобщение.

      – Но, если говорить серьезно, – продолжил он, всем своим видом показывая, что сегодня он не слишком настроен погружаться в научные дебри, – то много чувствующих блоков, совершат прорыв. Тогда бы робот пел, как маэстро, а не как шарманщик. Мыслит коллектив. Иногда в коллективе зреют идеи. И мы тому пример, – он шутливо вскинул голову.

      – Поясняю для присутствующих, что Тенгиз шутит, – выступил Соков. – Стоящие мысли обычно возникают у избранных, а коллектив идеи гробит.

      – Вы не избраны, Соков. Вы назначены. – Неожиданно вмешался Витя.

      С этим замечанием Вити никто спорить не стал, и сам Соков тоже. Он только вопросительно посмотрел на Тенгиза.

      – Вы, Соков, – пояснил Тенгиз, – недаром склонны возглавлять коллективы. Однако на будущее имейте в виду, что коллектив, при случае, может и взбрыкнуть. Община обогащает чувства и придает решительности. Для одного хорошо бы выпить, а для другого – навредить ближнему. Маленькие желания преобразуются в сложные и сильные мотивы. Они как-то объединяются в единое решение всех. Поэтому и возникают бунты в толпе.

      – В мозге, во всяком случае, сигналы объединяются, а не суммируются. – Заметила Юля. – Важна не сила сигнала, а его значение. Вообрази, что ты в квартире один и у тебя гремит телевизор. А ты всё равно очень даже услышишь крадущиеся шаги в коридоре.

      – Ты хочешь сказать, что голосование не прокатит? – Спросила Катя.

      – Демократия уместна там, где решают в узком кругу. В древних Афинах, можно было собрать всех на одной площади. – Напомнила Юля.

      – Дело не только в этом. – Не согласился с Юлей Тенгиз. – Даже если бы и было возможно собрать всех вместе в общую толпу, не хотел бы я, чтобы наша судьба зависела от решения такого сборища,