Там за Широкой Рекой. Ксения Андреевна Абрамова

сюда привело? На кого вы оставили Царство? – Водяной всё понять не мог, как это можно бросить трон, царство и вместе с женой приехать. Если ему по речным да морским делам отлучиться надо было, его супруга всегда могла присмотреть за дворцом и делами домашними. Но чтобы оба они покидали дом, никогда такого не было.

      – Да Царица моя причитала уж неделю: «Поехали в Лес к Водяному, там что-то важное будет», сердце у неё, видите ли, чует!

      – Да, чует, – вспыхнула Царица от злости на мужа, – оно у меня чуткое и осторожное, всё чувствует, а ты как истукан каменный!

      – О-о-о, – протянул Леший, – пойду я, Водяной. Может, девку ту из-за Реки смогу перехватить, да сам через Реку переправить в обход Алатыря.

      – Девку? – переспросил Царь.

      – Из-за Реки? – в глазах Царицы мелькнул свет надежды. – Леший, друг мой лесной, а ты не мог бы сюда её привести?

      – Да, Ваша Светлость, но зачем?

      – Молю. Сердце моё чувствует, что нужна она здесь.

      С Царицей Леший не стал спорить. Себе дороже. Отправился он из Водяного Царства в свой Тёмный Лес. И зачем Царице гостья из-за Реки понадобилась?!

      Пошёл Водяной проводить своего брата к поверхности. Условились, что девицу Леший к Водяному заманит через Дупло Кощеево, ведь именно туда пойти должен был Огнедар, ибо короче пути к Кощееву замку и Медной горе не сыщется.

      4

      – А если не успею я воротиться за двенадцать ночей, что со мной будет? – Марфа ходила по избе, раздражая тем Марьянку да Огнедара. Сиян же смотрел в окно, – нечасто бывать ему в лесу доводилось, и ещё реже – ехать куда-то внутри избы.

      – А ничего, – отозвалась скучающая Марьянка. – Обернёшься травой голубой или елью, или каким-нибудь деревом другим, да и всё.

      – А может, прахом рассыпешься, – подхватил Огнедар.

      – Или мёртвой водой разольёшься, – добавил сверху Баюн.

      – И то, – Марьянка встала с лавки и потянулась, – если раньше Тени тебя не сожрут.

      Марфа ни жива ни мертва от страха застыла среди избы, глядя то на Марьянку, то на Огнедара.

      – Да не бойся ты, – Сиян от окна отвернулся, – мы не допустим такого. Как-то Яга же вашего брата из Лесу выводила, значит, и мы сумеем.

      – Сиян, за Реку из Леса мало кто возвращался, – Огнедар растирал в ступке какие-то травы, – даже бабушка помочь не могла, когда слишком поздно становилось.

      Что-то кипело в небольшом котелке прямо на столе, да без огня. Не могла Марфа понять, как оно так получалось.

      – Избушка, стой, дальше пойдём пешком. – Он перелил зелье во фляжку и протянул Марфе, – это чтобы тени не сильно тебя чуяли. Совсем твоего запаха это не скроет, но он не будет настолько резким.

      – Спасибо.

      – За такие зелья заранее не благодарят, – Марьянка фыркнула, – действовать не станет.

      Марфа виновато опустила глаза. Как-то странно всё это было: изба на куриных ногах, Огнедар, у которого зелье в руках кипит, Сиян, похожий не то на рыбку, не то на утопленника, да и кот говорящий… А не сошла ли она с ума в день, когда встретила старуху на