Хиона. Илья Бигильдин

планеты в свой специфический красно- жёлтый оттенок.

      – Безул, – отвлёк юноша, – а ты бы хотел оказаться на Хионе?

      – Нет, я нужен здесь, здесь моё место. К тому же, ты не сможешь попасть в столицу ТЭРА. Они очень хорошо защищают свои границы от таких, как мы. К тому же, скорее всего, ты туда не сможешь добраться

      – Почему? – спросил Адри.

      – Потому что это очень далеко отсюда. Зачем тебе идти к нашим врагам?

      «Нашим врагам», – эти слова въелись в подкорку за столько лет проживания в полисе. Каждый житель мог называть Альянс не иначе как врагами или оккупантами. В течение пятнадцати лет город вынужден был бороться с Территориально-Экономическим Альянсом, коалицией ведущих держав конца двадцать третьего века. Он был создан с целью сотрудничества и помощи в условиях ресурсного кризиса, но со временем превратился в разрушительную силу. Альянс поглощал и разорял целые страны и нации ради своих интересов. Основой их прибытия в любую страну было полное опустошение под маской помощи и альтруизма.

      Путём политической, религиозной и расовой пропаганды Альянс травил ядом умы жителей, сея раздор и противоречия. Затем город за городом постепенно попадал под их контроль. Мирное сопротивление часто переходило в открытые вооружённые конфликты, но ТЭРА давил их в зародыше, постепенно захватывая власть. С течением времени, когда страна или город по многим причинам переставал быть нужен Альянсу, они уходили, оставляя после себя разрушенную экономику, инфраструктуру и жизни горожан.

      Иберис, возведённый на месте разрушенного Иерусалима, был одним из городов, освободившихся своими силами от порабощения. Сосредоточив все силы сопротивления, солдаты за несколько лет вытеснили оккупантов и провозгласили свободу. Выжившим оставшимся жителям пришлось начать всё заново, восстанавливая свои жизни и создавая новый дом на опустошенной земле. Город стал убежищем для тех, кто не сдался перед волной разрушения. Он не принадлежал ни одной стране; город стал своим собственным миром, укрепленным историей выживания и борьбы за сохранение человеческой свободы.

      – Я слышал последнее время Альянс открывает границы для таких, как мы, – ответил Адри.

      – Уверен, это всё слухи. Да и даже если это так, никто там тебя не будет считать человеком. Для них ты дикарь с диких земель. Недочеловек, – с отвращением произнёс Безул.

      – Они чем-то отличаются от нас?

      – Не знаю, но на тебя повесят клеймо дикаря до конца твоей жизни и на твоих детей тоже. У них принято проверять всю твою родословную. Если ты где-то не подходишь, тебя списывают и ставят жёсткие ограничения. Тем более тебя никто не пустит космопорт, – продолжал Безул.

      – Я себя везде в городе ощущаю чужим, как будто мне не место тут, – признался Адри.

      – Это лишь один из периодов твоей жизни, совсем скоро тебе будет всё равно о том, кто там что думает. И к тому же… – Безул прервал свой ответ.

      Он надвинул