Одуванчики. Жан Гемар

мне нравится! Меня так только папа Гриша называет! – сказала Вера и закатилась звонким смехом.

      – Смотри, какие я себе заказал шевроны! Я всегда буду помнить о том, как мы встретились, – показывая на шевроны с изображением жёлтого одуванчика, сказал он Вере.

      – О, круто! Очень красиво! А для меня есть такие?

      – Давай я себе возьму другие, а тебе эти оставлю?

      – Нет, мне одного хватит. Я положу его в книжку. Пусть будет для меня закладкой. Я, когда читать буду, всегда буду о тебе вспоминать!

      – Ути-пути, какие нежности! Бе! – сказала Оксана, будто засунула два пальца в рот, и вышла из комнаты. Чувство ревности пожирало её изнутри. Ревности к маме, к сестре и даже к этой командировке. Он находил время для всех, только не для неё. От этой неразделённой любви потянулись корнями от сердца ростки ненависти. Это душило её слезами по ночам, питая неокрепшую злость. Можно было на корню уничтожить её. Нужна была лишь капелька любви, но дождя не наблюдалось, а лёгкая роса, в виде Веркиной любви, лишь откладывала выход всей этой чёрной массы из души Оксанки. Но именно в этот момент она смахнула с доброго своего сердца остатки этой росы. В самый сложный момент их жизни, когда они останутся один на один со своими страхами, от которых прежде их укрывал Григорий. Оксана подумала, что без него, да и ещё с маленьким на руках мама совсем забудет про неё.

      Гриша, собрав необходимое, присел на табурет в прихожей. Галя присела к нему на колени и прижала его голову к своей груди.

      – Обещай, что вернёшься! – тихо, почти шёпотом, сказала она.

      – Я вернусь! – Гриша посмотрел в глубокие бездонные глаза Гале.

      – Три месяца тебя не будет? Или ты мне опять лжёшь? – ласково без злости спросила Галя.

      – Было сказано, что не больше трёх месяцев, – бегло проговорил Григорий, как бы снимая с себя ответственность, – Командование так сказало. Кстати, мой телефон останется дома – мне выдадут другой для конспирации, так сказать. Связь будем держать только по определённым дням. Позже скажу по каким. Сама не звони. Сына как назовём?

      Галя внимательно слушала, что говорил Гриша, но призадумалась и пропустила последний вопрос.

      – Галя! Как сына назовём?

      – Ты какое имя бы выбрал? Мне нравится Иван или Пётр.

      – А я бы назвал в честь моего деда Коли. Он всю войну прошёл и, между прочим, ни одного ранения не получил. Бог его уберёг. Сильно он верил в него! Перед боем всегда молился, Он его и спасал постоянно. Так что я бы назвал его Коля. Николай Григорьевич, а? Как звучит!

      – Да, мне тоже нравится, так и быть! Коля – значит Коля!

      Они улыбнулись и обнялись. За всем этим наблюдала Вера. Она не шевелилась, чтобы её было не заметно, но Гриша сразу её вычислил. Профессиональное чутьё, что поделать! Но виду он не подал, дал поиграть маленькой девочке во взрослого шпиона.

      – Вера! Вера, иди к нам! – крикнул Гриша, продолжая притворяться, что не заметил её.

      – Хоп! А вот и я! – попыталась выпрыгнуть из темноты Вера, но чуть было не упала. Её протез был