Безвыходное материнство. Алёна Дождева

когда Марина читала адаптированную книгу на испанском, кто-то скромно постучался в ее дверь. Книга была скучной, и Марина никак не могла сконцентрироваться на тексте: странная история с совершенно прозрачным сюжетом, в котором убийцу и вора можно было вычислить начиная со второй главы, а множественные описания места действия заставляли пробираться сквозь заросли новых слов. Сперва Марина не поверила в этот стук настолько он был нерешительным и тихим. Но спустя полминуты, кто-то снова поскрёбся. За дверью оказалась Зинаида Алексеевна.

      – Мариночка, прости меня за беспокойство. Можно я зайду, чтобы не в коридоре?

      Она пропустила старушку в комнату. Та торопливо вошла и прикрыла за собой дверь.

      – Марина, он же ее так и выгнал.

      – Я поняла, – вежливо кивнула она.

      – А где ей теперь жить не понятно, – продолжила старушка и замолчала. – Не выгнать же её на улицу.

      – Не выгнать, – согласилась Марина, до сих пор так и непонимавшая зачем пришла к ней соседка.

      – Мариночка, – снова продолжила та, осознавая, что её не понимают или намеренно не хотят понимать. – Можно я раскладушку Милочкину возьму из чулана?

      – Раскладушку? – переспросила девушка.

      – Да, там в чулане она стояла всегда. Мила её для гостей держала. Всё говорила, а вдруг кто приедет. Никто так и не приехал ни разу, а раскладушка-то есть.

      – Да, конечно, – быстро согласилась Марина не подозревающая, видимо как и наследники комнаты, о том, что есть кладовка а в ней вещи.

      – Вам помочь достать? Вы мне только покажите где она, – спохватилась Марина.

      – Пойдём милая, пойдем, – сказала старушка, но с места не сдвинулась. – Только просьба у меня еще. Не говори ты Денису, что оставила я её.

      – Он же всё равно узнает.

      – Ну узнает… Но позже. Может остынет он. Дочь всё-таки.

      – Дочь… – раздражённо повторила за Зинаидой Алексеевной Марина, выразив этим всё своё отношение и к ситуации и конкретно к Денису.

      Марина и не знала, что в конце коридора за самой заброшенной дверью есть небольшой чулан, вернее не думала, что это чулан. Дверь была обклеена обоями и сливалась со стеной.

      Лампочка, висящая на проводе внутри крохотной комнатки, едва освещала тёмные углы чулана. По стенам расположились полки заваленные разным хламом, а в самом дальнем углу, подвешенная на гвоздь за верёвочку нашлась и искомая раскладушка, о которой просила её Зинаида Алексеевна.

      – Вон она, вон. Видишь? – из-под руки говорила старушка тыча пальцем в стену.

      – Хорошо, вижу. Табуретка нужна. Мне так будет не достать.

      – Так ты возьми вон ту, – и она показала на присыпанную полиэтиленовыми пакетами трёхногую мебель, мирно подставленную под полки. – Видишь стоит. Вряд ли она будет против.

      Марина с сомнением посмотрела на табурет, который списали в кладовку за его приличный возраст, но решила рискнуть, понимая, что просто так от неё уже не отстанут. Аккуратно переложив пакеты на полку, и установив табурет она покачала его руками, но тот производил