Призраки настоящего. Янина Хмель

упала в его объятия, захваченная непонятно откуда взявшимися чувствами. Я испытывала к нему негаснущее влечение.

      – Мы дома, – Виктор стоял в дверях спальни с Евой на руках.

      Дочь спала, прижавшись к его груди и обхватив ножками талию, её ручки, как тонкие нити, повисли на его шее. Одной рукой Виктор поддерживал её, а другой приглаживал растрёпанные по спинке волосы. Я увидела их в зеркале, когда он вошёл, и обернулась.

      Виктор согнулся над нашей кроватью, чтобы переложить Еву.

      – Ну нет! – возмутилась я. – Она спит у себя!

      – Брось, ей здесь хорошо… – Виктор опустил дочь на кровать и выставил руку, останавливая меня, чтобы я не подошла к ней.

      – У нас брачная ночь, в конце концов! – Я напряжённо дышала, сложив руки на груди. – Я против.

      – Тебе не идёт быть серьёзной и злой, Ди… – Он подошёл ко мне и хотел поцеловать.

      Я увернулась от его губ. Сердце кольнуло. Так меня кто-то называл… В прошлом. Я напрягла память, но эта предательница отказывалась покоряться. Как будто подбрасывала клубочки в мои руки, а как только я начинала разматывать их, обрезала нити, ведущие в нужном направлении.

      – О, ты ещё и обиделась! – Виктор положил руки мне на талию. – Или это новая игра? Я должен укротить свою рыжую бестию?

      – Просто переложи Еву в её кровать, – спокойно ответила я.

      Он выдержал мой строгий взгляд. Я попыталась обойти его, но он опередил меня, за локоть притянув к себе. Как будто знал каждое моё движение. Или мог предугадать.

      – Мы не будем ссориться, Диана, – Виктор поцеловал меня в шею.

      Я недовольно отвернулась. Он продолжал целовать мои ключицы, плечо, спускаясь к рукам, высвобождая их друг от друга. Я сжала руки в кулаки и выдернула одну из-под губ Виктора.

      – Или ты перекладываешь её, или уходишь спать вниз. – Мой голос даже не дрогнул.

      – Вот как… – Он провёл ладонями по моим бёдрам, наверное, думал, что я сдамся.

      Но мой характер был крепкий, как ствол тысячелетнего дуба – не сломать стерквиндским ветрам. Но и Виктор был не робкого десятка. Он быстро сменил нежность на страсть. Резко развернул меня спиной к себе. Я только взвизгнула от неожиданности, но не стала вырываться. Сама прижалась грудью и лицом к холодной стене.

      Виктор водил руками по шее, плечам, спине. Потом остановил ладони на ягодицах. Пригладил. А после взбодрил меня хлопком, которого я тоже не ожидала.

      – Ты думаешь, что твоя строптивость никому не по зубам. Но я знаю тебя лучше, чем ты знаешь себя, – прошептал возле моего уха, делая паузы после каждого слова. Хриплым соблазнительным шёпотом. Пока он говорил, его пальцы изучали внутреннюю сторону моих бёдер. Я молчала, прикусив губу и затаив дыхание.

      Мы заснули втроём в одной постели.

      Ева спала между нами до пяти лет, потому что той ночью я позволила это, подчинилась Виктору.

      Ревность

      Неожиданная ревность мужа к дочери продолжила расти во мне – такая отвратительная, ядовитая. Я возненавидела дочь лишь потому,