Шарм. Трейси Вульф

твой вопрос? – с ухмылкой спрашиваю я. Не потому, что не вижу, к чему она клонит, а потому, что мне приятно ее заводить – ведь тогда она становится очень чопорной и у нее появляются диктаторские замашки, а это делает ее совершенно прелестной.

      Правда, это не должно иметь для меня никакого значения, ведь она пара моего брата, но почему-то меня это все же волнует. К тому же последние сто лет моей жизни я только и делал, что обманывал ожидания тех, кто меня окружал.

      И я не вижу причин перестать это делать.

      Грейс снова картинно закатывает глаза, но не набрасывается на меня. Прогресс ли это? Не знаю, не знаю. Или она просто тянет время, потому что ей от меня что-то нужно?

      Циник во мне считает, что да – ей что-то от меня нужно, но… поживем – увидим.

      – Ты сразу же понял, что мы заперты в моей голове, – продолжает она.

      Я приподнимаю бровь:

      – Это не вопрос.

      – Хорошо, хорошо. Вот мой вопрос – как ты это понял? Откуда ты это узнал?

      Это хороший вопрос, и я ожидал, что она задаст мне его, ожидал с тех самых пор, как сообразил что к чему. Но хотя я и ожидал его, ответа у меня нет.

      Но это не поможет нам выбраться отсюда, поэтому я решаю копнуть поглубже. Пытаюсь понять, что именно навело меня на эту мысль.

      – Просто у меня было такое чувство, что все это нереально.

      – Что именно показалось тебе нереальным? – Теперь на ее лице написано недоумение, не только нервозность.

      Я обвожу комнату вокруг нас рукой:

      – Все это. Что-то не так.

      – Я не понимаю. Мне все это кажется реальным. – Она смотрит на последнее оставшееся в комнате окно. – Особенно тот дракон.

      – О, дракон реален, – заверяю ее я. – Как и все остальное за пределами этих стен.

      – Хорошо, но теперь я еще больше запуталась, чем когда мы начали этот разговор. Как этот дракон и все остальное может быть реальным, а все здесь внутри представлять собой подделку? – Она раздраженно вскидывает руки: – Я же никогда не была здесь прежде, и если это плод моего воображения, то как оно может казаться каким-то не таким?

      – Потому что это моя берлога, – отвечаю я ей и, наслаждаясь ее реакцией, смотрю, как у нее округляются глаза.

      – Твоя берлога? – шепчет она, оглядываясь по сторонам, особенно пристально рассматривая закуток для метания топоров в центре комнаты. – Ты серьезно?

      – Да, вплоть до книг на полках. Если не считать кухни и окон, все здесь выглядит как в моей берлоге. Но не совсем.

      – Что ты имеешь в виду? – Она начинает ходить взад и вперед – не знаю зачем: из-за расходившихся нервов или из-за того, что ей хочется убраться от меня подальше.

      Но каков бы ни был ее мотив, я не пытаюсь следовать за ней. Мне совсем не хочется заставлять ее нервничать теперь, когда у нас наконец-то завязалась беседа. Ведь чем больше она будет нервничать, тем дольше продержит нас здесь, взаперти, а я и так находился взаперти слишком долго, так что нет, благодарю покорно.

      Я