Боярская честь. «Обоерукий». Юрий Корчевский

блин, ни одному князю такую сеть по России не раскинуть.

      – А сейчас у храма какая беда случилась?

      – С чего ты решил?

      – Отец Питирим, ты же меня не просто на беседу позвал, стало быть, нужда появилась.

      Священник тяжело вздохнул.

      – Беда у нас, потому тебя и разыскали. Очень о тебе мнения хорошего служители Божьи, я уж не говорю о прихожанах. Государю не до церкви, других забот много, Литва одолевает. – Питирим замолчал.

      И я молчал тоже.

      – Беда у нас, в Спасо-Прилуцком монастыре. Я не уполномочен рассматривать все, к тому же знаю немного. Моя задача была найти тебя. Просьба – пройти или проехать в монастырь, он недалеко от города, обратиться к настоятелю – именем Савва.

      – Я знаю, где монастырь, проезжал мимо. Как скоро я должен там быть?

      – Желательно не медлить.

      – Значит, буду сегодня.

      Я понял, что на этом беседа окончилась.

      Мы раскланялись, и я пошел домой. Оседлав коня, сказал Лене, что вернусь вскоре.

      До монастыря от города было не более двух верст, на сытом и отдохнувшем коне – десять минут скачки.

      Я привязал коня у коновязи рядом с монастырскими воротами, постучался. В воротах открылось маленькое окно, выглянул бородатый и мрачный монах. Окинув меня цепким взглядом, буркнул:

      – Сегодня служб уже не будет. – И захлопнул оконце.

      Я затарабанил вновь. Монах открыл оконце, высунул голову и раздраженно бросил:

      – Сегодня…

      Больше он ничего сказать не успел. Я пальцами руки, как клещами, сжал его нос.

      – Мне не на службу, ты бы хоть спросил, что мне надо. Настоятеля Савву хочу увидеть по очень важному делу. Послан отцом Питиримом. Понятно ли?

      Монах не мог ни кивнуть, ни сказать что-либо. Только промычал.

      – Открывай, некогда мне, – и я отпустил его нос, мгновенно покрасневший.

      Загремели запоры, в воротах открылась дверца, окованная железом.

      – Так бы сразу и сказал, почто за нос хватаешь?

      – Веди к настоятелю.

      Монах обиженно засопел и крупными шагами направился к длинному зданию.

      Я с любопытством осматривался по сторонам – все-таки полторы сотни лет монастырю, основан еще Дмитрием Прилуцким, сподвижником Сергия Радонежского.

      Монах провел меня в небольшой, скромно обставленный зал, вышел, и через несколько минут в зал вошел настоятель Савва.

      Вот что меня всегда удивляло в монахах – так это несоответствие возраста и внешнего вида. Борода и волосы на голове седые, а кожа на лице без морщин, глаза блестят молодо, и голос звучный, сочный, а не старческий глуховатый и надтреснутый. Лицо немного напоминало лица артистов после подтяжки. Вот и Савва – высок, сед как лунь, а лицо молодое, голос – звучный баритон.

      – Ты хотел меня видеть?

      Я поклонился.

      – Меня попросил приехать в монастырь отец Питирим, я прихожанин этого храма.

      Старец внимательно в меня всмотрелся.

      – Да, мы искали одного человека,