Боярская честь. «Обоерукий». Юрий Корчевский

из преисподней, перед нами предстал боцман – с виду сущий пират. У меня шевельнулась мыслишка: «Не попал ли я из огня да в полымя?»

      Капитан бросил боцману:

      – У нас на борту уважаемый гость. Проводи его в каюту и поднимай своих лежебок, выходим в море.

      – Есть, капитан!

      Боцман провел меня в каюту, пожелав спокойной ночи, вышел, и тут же раздалась трель боцманской дудки. По палубе затопали ноги босых матросов. Кораблик качнуло, в борт ударила волна. Мы отходили от причала.

      Я осмотрел каюту. Малюсенькое помещение два на два метра – узкий рундук с матрасом сверху, скромный шкаф и столик с зеркалом над ним в углу. Над дверью горит масляный светильник. Никаких окон или иллюминаторов нет. Глухой ящик. Мне это не понравилось, учитывая разбойничью рожу боцмана.

      Я нашел деревянную задвижку на двери, заперся изнутри. Повесил нарядный камзол в шкаф, снял сапоги и улегся на рундук, уложив рядом с собой саблю, а на стол – заряженный пистолет. Сундучок стоял под столом, не бросаясь в глаза. Теперь можно и отдохнуть.

      Качка усилилась, корпус судна кренился на правый борт. Похоже – вышли из порта, идем в открытом море.

      Незаметно я уснул и проснулся утром от стука в дверь.

      Я открыл задвижку, держа за спиной пистолет.

      – Завтрак готов, мсье. Куда прикажете подать – в каюту или на палубу?

      – В каюту.

      Матрос принес на подносе завтрак – тонкие ломти хлеба с копченым мясом, кусочки сыра и кувшин вина. Я не спеша позавтракал и поднялся на палубу.

      Вовсю сияло солнце, ветерок надувал паруса шлюпа. До верхней палубы долетали брызги от волн, бьющих в борт. После спертого воздуха в каюте просто замечательно дышалось.

      Я подошел к капитану, стоящему на мостике рядом с рулевым.

      – Где мы находимся?

      – Справа от нас уже идут германские земли. Ежели погода продержится такой, как сейчас, завтра уже будем в Ростоке.

      – Отлично!

      Ага, значит, уже обогнули материковую часть Дании и плывем по Балтике. Я и понятия не имел, где этот чертов Росток, кроме того, что это где-то на севере Мекленбурга – одной из германских земель, но не говорить же об этом капитану.

      И правда, к исходу следующего дня мы ошвартовались в Ростоке, и я благополучно сошел на немецкую землю.

      Порт был большой, но не шел ни в какое сравнение с Амстердамом – тот был поболе раза в три. Я походил по причалам, но российских судов не нашел, и пришлось взойти на попутное судно, следовавшее до Ревеля. Судно было торговым, но имелось у него одно преимущество перед всеми – оно отправлялось тотчас. Фактически я вскочил на подножку уходящего поезда.

      Небольшую двухместную каюту пришлось делить с каким-то торговцем, который мне не мешал, проспав почти весь путь…

      Через три дня мы достигли балтийского побережья Новгородской земли, и я сошел в Мемеле, а через два дня был в Яме. Дальше мой путь лежал по суше. Да и надоели эти корабли изрядно: места мало, еда однообразная – сухари, солонина, к тому же скорость и целостность корабля зависят