Легенда о мече Арогана: Короли. Робозеров Филипп

потолка, завесили бежевыми шёлковыми занавесками. В нишах мраморных стен расположили монолитные бронзовые подсвечники, каждый весом со взрослого мужчину. Свечи соответствовали своей основе и способны были освещать крупную площадь до самого утра.

      Стол покрыли ажурной скатертью, для сидения использовали редкие стулья из красного дуба, а фарфор из лиственных городов с бакларской росписью дополнил общую картину роскоши как нельзя лучше.

      Во главу стола поставили большое кресло, опять же, из красного дуба, по правую и левую руку от которого уместились седалища пониже, для сторонников короля. Обычно там располагались некромант Магот и какой-то знатный лорд, но на текущий момент второе место закрывал гобелен с королевским гербом. Быть может, он служил знаком того, что королевский ловчий – правая рука короля – отсутствовал, а может, Радемос попросту не желал никого близко к себе подпускать.

      Когда Гларалла появилась в окружении служанок, на неё сразу устремились взгляды нескольких сотен дворян. Лорд Гвинсел вновь ощутимо перенервничал, чувствуя себя неловко рядом с особой королевских кровей. Такие взгляды могли смутить кого угодно, что уж говорить про игрушку принцессы. Все знали, что Гвинсел потакал всем прихотям старшей королевской дочки, но не получал ничего взамен. Ещё никому не удалось обуздать дикий нрав принцессы, и с каждым годом казалось, что так всё и останется.

      – Приветствуйте Глараллу, дочь короля Радемоса, – уже отвлечённые взгляды вернулись к принцессе.

      «Ещё бы меня здесь кто-то не знал», – выискивая среди присутствующих кого-нибудь незнакомого, подумала она.

      Дворяне разбились на типичные кучки потакателей и вредителей.

      «Чревоугодцы и лжецы», – так она их называла.

      Барон Болгер расположился ближе к середине длинного стола; его густые чёрные усы блестели в пламени свечей, казалось, он мажет их жиром каждый день, а если присмотреться к его кожаной куртке, то можно было увидеть те самые жирные пятна. Даже на пир он умудрялся являться в охотничьей одежде. Говорили, что он предпочитает спать с медведихой в берлоге больше, чем с собственной женой. Он был низкорослый и трусливый, с виду его обувь имела солидный каблук.

      Граф Нар, такой же низкий, но толстый, словно бочонок с кислым вином. Гларалла могла бы поклясться, что его пупок выпирал через сальный камзол прямо как краник. Повернуть вентиль, и все кишки, да что там, вся суть Нара выплеснется наружу.

      Сильвион Гельзерг, представитель лиственных городов. Один из людей, прибывших в составе свиты принца Альдо. Говорят, он поглядывал в сторону Бальтисы с явным вожделением и наверняка попробует забраться к ней в постель сразу после женитьбы своего принца и младшей королевской дочки.

      «Надо бы мне забраться в его постель и подкоротить пыл», – хоть Гларалла и недолюбливала свою сестру, но не переносила любых выпадов в её сторону.

      Быть может, виною тому была зависть, ведь все должны были желать одну королевскую дочь, даже сам король.

      «А рядом со мной нижайшая мразь, пора бы от неё избавиться», –