Неос. Ян Бадевский

опустошил тарелку, так что пришлось заказывать вторую порцию. Видимо, Стиг долго слонялся по нейтральным кварталам перед судьбоносной для себя встречей. Интересно, давно ли он ел в последний раз?

      – Вот что, – сказал У, когда грязная тарелка разложилась на атомы. – Нам нужно поговорить.

      Чашка приятно грела руки.

      Стиг допивал свой коктейль.

      – Мы не знаем, кто ты, – тихо произнес У. – И в этом я усматриваю проблему.

      – Почему? – удивился мальчик.

      – У тебя должны быть родители, – терпеливо объяснил Вейшенг. – Возможно, тебя ищут.

      Мальчик пожал плечами.

      – Думаете?

      У сделал глоток из чашки.

      – Ты не помнишь ничего из прежней жизни. Кто-то влез в твой разум, отредактировал его. Это преступление. И эти люди, вероятно, не остановятся.

      – Нам нужно их бояться?

      – Мне – нет.

      – А мне?

      Вейшенг подумал несколько секунд.

      – Нужно.

      Стиг отставил пустой стакан.

      – Вы сможете меня защитить?

      – Вероятно, – У пожал плечами. – Но я хочу знать, с чем столкнулся. И к этому вопросу мы еще вернемся.

      Мальчик слез с табуретки.

      У внимательно следил за своим гостем. Двигательные функции – в порядке. Совершенно нормальный ребенок. Любопытный, без комплексов. Чуть нагловатый.

      – Вы живете один?

      – Да.

      Вейшенг поднялся из-за стола и очистил обеденную зону от лишней мебели.

      – А почему так пусто?

      – Мне нравится.

      – А это что? – мальчик указывал пальцем на окно.

      – Деревянный человек.

      – Он не похож на человека.

      – У него есть руки и ноги, – возразил У.

      – А лицо?

      Вейшенг промолчал.

      – Зачем вы его поставили там?

      – Много вопросов задаешь.

      Мальчик, как ни в чем не бывало, плюхнулся в кресло-мешок. Хозяин квартиры уселся рядом и перевел взгляд на панораму города. Вечерние тени вросли в Таардус и начали перекраивать обличье пустынного мегаполиса. Улицы превратились в заполненные мраком теснины. Кое-где начали загораться огни.

      – Ты поживешь у меня, – заключил Вейшенг У. – Я постараюсь найти твою семью. Обещаю. Но придется соблюдать правила.

      9

      Дюран погряз в обсуждении странной смерти Сераджа. Реплика Гранского спровоцировала бурю негодования. Представители нескольких комитетов сцепились между собой и вскоре перешли на личности. Искусственные разумы равнодушно наблюдали за перепалкой. Дюран тоже не вмешивался. Ретировавшись к дощатому бару, он заказал себе «кубу либре» в высоком хайболе и, облокотившись на стойку, стал наблюдать за морем. Звуки голосов вплетались в шум прибоя.

      Людям нужно выговориться – это понятно. Но зачем Гранскому столь дешевые фокусы? Вот он сидит на песке, довольно ухмыляется и продолжает возводить свой бессмысленный пиксельный замок. Хочет стравить противоборствующие фракции?