Белка и хвост. Евгения Кловер

с Таней переглянулись. Видимо, многое из нашей школьной жизни упускалось из виду.

      Парни очень оживились из-за идеи с прогулом, но почему-то окончательное решение оставили именно за мной. Богач второй раз за день не поскупилась на намеки про последний школьный год и свободу, возможность насладиться юностью без бремени забот.

      – Ладно, сдаюсь. И то соглашаюсь, потому что два следующих урока никто из нас не сдает.

      – Вообще-то мне нужно появиться на истории! – вдруг вспомнил Володя, округлив глаза. – Я же должен пересдать тест. Черт, я совсем забыл. Ребят, я тогда пас. Меня потом Мегера Петровна съест с потрохами. Но за вас я перед Бобровой слово замолвлю.

      – Мегера Петровна? – переспросил Саша.

      Ребята засмеялись.

      – Милена Петровна, – поправила я имя учительницы, с укоризной поглядывая на одноклассников. – Но некоторым нравится награждать ее нелепой кличкой.

      – Ну-ну, нелепой. А кто трояк получил в прошлом году, а потом две недели ходил и канючил пересдачу контрольной? Хочешь сказать, тогда не звала ее Мегерой? – с прищуром уточнил Марк.

      Я открыла рот от удивления. Они помнили об этом? Я думала, что невидимка для всех, кроме Тани.

      – Тогда пойдем впятером? – спросил Саша. – А с Володькой потом на выходных как-нибудь.

      – Давайте поживее, пока директриса через окно нас не увидела! – воскликнула Таня.

      – Окей. Сейчас только попрошу соседку Свету с сада забрать.

      Я строчила сообщение старушке, которая нам с мамой иногда помогала, она могла посидеть с сестрой до вечера. У нее не было своих внуков, поэтому такие просьбы женщина воспринимала с большим энтузиазмом. А Света обожала Елизавету Дмитриевну за то, что та позволяла ей смотреть мультики и баловала обильным количеством быстрых углеводов в виде булочек, конфет и мороженого.

      Смылись мы с ребятами быстро, подхватив рюкзаки и миновав территорию лицея через шлагбаум, чтобы у охранника не возникло желания обсудить наш побег с директрисой. В метро мы впятером уставились друг на друга, ожидая предложений по поводу пункта назначения. И если сначала стояла гробовая тишина, то потом три голоса, активно старались перекричать друг друга, словно от этого зависело, чье предложение победит. Хвостов, естественно, молчал, оставив споры для «местных». Я тоже не изменяла себе, стояла и отмалчивалась. Лишь один раз в минутной паузе я вставила свои пять копеек. Решив, что компьютерный клуб и торговый центр – не те места, с которых лучше всего знакомиться со столицей, я предложила выбрать музей. И так вышло, что именно эта мысль пришлась всем по душе. Мы направились в Музей Булгакова. Только Таня закатывала глаза и хныкала, что сбежала с уроков не ради литературы.

      Пока бродили по Квартире 50 на Большой Садовой Саша читал вслух стихи.

      На Большой Садовой

      Стоит дом здоровый.

      Живет в доме наш брат

      Организованный пролетариат.

      И я затерялся между пролетариатом

      Как какой-нибудь, извините за выражение,

      атом.

      Жаль,