Живые боги Атлантиды. Галина Вадимовна Погодина

третьего окна, ещё не заглянув в него, услышал детский плач, и его сердце дрогнуло от радости и тревоги.

      – Гес, – негромко позвал он.

      Ребёнок, не веря своим ушам, встал с охапки соломы и принялся осматриваться по сторонам, думая, то голос идёт со стороны двери.

      – Гес, сынок, я здесь!

      Мальчик вскрикнул и бросился к окну – оно было выше его роста, он подпрыгнул и ухватился за решётку.

      – Локхаран, это ты! Меня хотят убить, спаси, спаси меня!

      – Не плачь, малыш! Я пришёл за тобой! Отойди-ка в сторонку – я займусь решёткой.

      Гес, всё ещё всхлипывая, отошёл, наблюдая, как Локхаран привязал к бамбуковой решётке верёвку, достал гранёный базальтовый топорик и принялся рубить свободные от верёвки перекладины. Бамбук, несмотря на изрядную толщину, легко поддавался под мощными ударами – только щепки летели, но его сердцевина, к ужасу Локхарана, оказалась залита свинцом. Выбора не было, он продолжил рубить, но уже после нескольких ударов лезвие отломилось от топорища и исчезло внизу. Тогда он достал один из оставшихся ножей и принялся разбивать гнёзда, в которые были вставлены перекладины, пока не убедился, что ничего не получается. Немного передохнув, он принялся раскачивать решётку. Всё было бесполезно… Локхаран в отчаянии прижался лбом к холодному камню.

      Ребёнок, не говоря ни слова, подошёл к окну, молитвенно сложив ладони, Отец встретился с ним взглядом, стиснул зубы и вновь взялся за свои попытки.

      В это самое время Алеана лежала на своей постели, сжимая в ладони перстень, который становился всё холоднее. В её воспалённом мозгу возникали страшные образы гибели её семьи. Вне себя от душевной муки, она прибегла к привычному средству – принялась шептать гимн Нейи. Это немного заглушило её страдания, она впала в забытьё и не сразу почувствовала, как кровать под ней качнулась, потом ещё раз, сильнее и сильнее, раздался звон и грохот падающих на пол предметов. Это было очередное землетрясение, но явно сильнее обычного.

      – Нейя, убей меня, я не желаю жить без моих любимых, – прошептала она.

      Когда башня дрогнула, Локхаран едва не сорвался, но успел повиснуть на решётке, держась левой рукой. Пока он, весь в поту, нащупывал опору под ногами, толчки продолжались, они были сильнее и сильнее, по стене пошли глубокие трещины, одна из них начала медленно расходиться прямо по линии окна. Не веря своим глазам, Локхаран взялся за центральную перекладину – и она осталась у него в руке. Образовался проём, в который вполне мог пролезть ребёнок.

      – Гес! – заорал отец.

      Мальчик бросился к нему. Локхаран протянул руку, крепко ухватил сына за рубашку и потащил к себе.

      – Здесь высоко, но ты не бойся!

      – С тобой я ничего не боюсь!

      – Молодец! Держись за меня!

      Ребёнок крепко обхватил его руками и ногами. Локхаран взялся за верёвку и уже был готов начать спуск, когда почувствовал, что башня дрожит и уходит куда-то вниз. Сверху посыпалась