Оборотни Аррет. Когда рушатся стены. Анастасия Максименко

что, может не прокатить?»

      «Да нет, должно».

      «Ла-а-адно. Тогда узреемся вечером, да?»

      «Конечно, любимая».

      Обрывая связь, наблюдал за приближением к лавке Эверхайма.

      – О, прохлаждаешься? Книга по истории? – с недоумением тыкнул он пальцем в раскрытый томик.

      – Ага, сверял ответы, – невозмутимо хлопнул книжкой, закинул ее обратно в рюкзак и, поднявшись, направился в сторону общежития. Гелден Эверхайм поравнялся со мной.

      – И как, сдал?

      – Сойдет.

      – Ты всегда так говоришь, а потом сдаешь на высший балл, – недоверчиво хмыкнул архар. – Как так получается: у тебя сила не по праву рождения, ты вообще непонятно откуда взялся, многих вещей не знаешь, но сдаешь срезы почти лучше всех.

      – Не преувеличивай.

      – Когда-нибудь я тебя разгадаю.

      – Было бы что разгадывать. Все дело, – понизил голос до шепота, – в книгах.

      Жадная заинтересованность на лице Дена сменилась на разочарованное недоумение.

      – Книгах?

      – Ага. Информации, если хочешь. Зубрежке денно и нощно.

      – Тьфу на тебя. Я уже было подумал…

      – Что? Я сейчас серьезно вообще-то.

      – Ну-ну. Ври да не завирайся. Кстати, ты слышал главную новость?

      – Какую?

      – О-о-о, короче! В следующем семестре у нас один из предметов будет вести новый архпрейм.

      Архпреймами в университете называли преподавателей. Архмагистрами – деканов и ректора.

      – И?

      – Что «и»?! – возмутился знакомый, выжидательно уставившись на меня. Не дождавшись никакой реакции, он удивился, а затем хлопнул себя по лбу: – А, ну, да. По слухам, это женщина! Теперь всекаешь? Женщина архпрейм. С ума сойти, куда катится этот мир.

      Бросил на друга неодобрительный взгляд. Тоже мне. Я был очень удивлен, когда узнал положение женщин у архаров. Хотя какое там положение. Женщины у них занимали положение лишь приложения к мужу, не более. Что-то вроде мебели, с которой изредка смахивают пыль. Их главная задача – рожать сильных архаров, сидеть по домам и вести быт, и то не всегда женщине последнее дело доверяли. Дикость. Я привык к другому. Женщина – равная. Сердце, душа, друг, любовница, жена, порой и боевой товарищ. Да, мы склонны защищать свое, одобрительно относимся, если пара прислушивается, но если у пары категоричное мнение на какой-то счет и ее доводы логичны, несомненно, прислушаемся или выполним, как говорит она.

      А вообще, в АрхиО учились и девочки, но их во всем университете голов тридцать, максимум сорок, в отличие от нескольких тысяч парней.

      – Женщина и женщина, не вижу разницы.

      – Да ты что, Адриан?! Чему может научить слабая женщина?! Как пеленки стирать, детей рожать и сказки читать? Пф-ф-ф. Обойдемся.

      Раздраженно повел плечами. А кто в этом виноват, что большинство женщин у архаров может только это? Имбецилы закостенелые.

      – Эй, ты чего, друг?

      Отмахнулся. Что я мог ему сказать? Эверхайм рожден в таком социуме, его не переделаешь, а навязывать свое мировоззрение глупо.

      – У нас сейчас тактика? –