Метеор. Евгений Большаков

достал телефон и взглянул на экран. В пути они были уже пятнадцать минут.

      Со стороны носа доносился гомон туристов, на одной ноте звучали двигатели. Корпус судна на подводных крыльях шел ровно, не обращая внимания на мелкую рябь на воде и волны.

      В центральном проходе появилась фигура капитана. С непроницаемым лицом он прошел через салон и поднялся на открытую палубу. Дверь хлопнула, и капитан пропал из вида.

      Прошло примерно полчаса. Из заднего салона пришел молодой парень, он вел за руку карапуза лет двух. Тот радостно крутил кулачком, что-то бормотал и вертелся во все стороны.

      – Мирон, это кораблик. Тебе нравится кораблик? – обратился к карапузу молодой папа. Мирону кораблик явно нравился. Внезапно он остановился, прекратил махать руками, состроил серьезное лицо и задумался. Молодой папа схватился за голову, видимо у Мирона начался крайне деликатный процесс, требующий немедленного принятия мер. Мирон тут же был подхвачен на руки, и они скрылись за дверью, ведущей в задний салон.

      Кирилл слегка улыбнулся. Его дети уже выросли, но воспоминания про похожие случаи были еще свежи. Он откинулся на спинку кресла и взглянул за окно, или как там их у моряков называют, иллюминатор.

      Дымка над водой чуть рассеялась, и сквозь неё угадывались очертания берега. Берег Волги в этом месте был высоким и обрывистым. На самой высокой точке виднелась вышка сотовой связи, а около неё просматривался большой деревянный дом с оранжевой крышей и оранжевым забором. Кирилл вспомнил, как в деревне, в которую они с родителями ездили за молоком, в один год все заборы, часть домов и некоторые сараи были покрашены в ядовито-фиолетовый цвет. Оказалось, на предприятии, на котором работали почти все деревенские мужики, часть зарплаты выдали продукцией, а завод производил, соответственно, лакокрасочные изделия. Кирилл улыбнулся детским воспоминаниям.

      Затем кораблик опять зашел в полосу густого тумана и берег снова перестал быть виден.

      Ребята напротив задремали. Кирилл пошарил по карманам, выудил смятую пачку и зажигалку. Оставив на кресле свой рюкзак, он неспешно прошел в туалет и запер за собой дверь. На оконной раме находилась закрашенная белой краской в несколько слоев ручка с медным набалдашником. От поворота ручки часть рамы сдвинулась, впуская в тесное помещение свежий воздух и рев двигателей. Кирилл примостился на выступе переборки и закурил. Интернет тут отсутствовал. Рассеянно перелистывая приложения в телефоне, он докурил сигарету до самого фильтра и размяв в пальцах еще горячий окурок, выкинул его за окно. Разогнав по мере возможности остатки дыма, он потянулся к металлическому крану, чтобы сполоснуть руки, но латунный барашек не поворачивался. После внимательного осмотра стало понятно, что кран и барашек представляют собой одно целое. Даже отверстие, откуда должна была поступать вода, отсутствовало как факт. Кирилл закрыл окно и осмотрел помещение