Гой. Вячеслав Прах

внимательно слушал пацаненка. Я тоже.

      – Отец и мать умерли лет десять назад, разбились на машине. Я думал, настоящий призрак, хотел было пойти. Никогда не видел призрака – ни отца, ни матери. Душа завыла от услышанного и увиденного, сильно папку с мамкой любил. Да что-то остановило. Направил револьвер в сторону фантома, и в тот момент демон показал свой настоящий облик. Это был нелюдь метра два в высоту. Длинные конечности – как копья. Не то голова, не то череп. Вместо глаз – большие черные ямы. Носа нет. И страшно то, что я понимал – мне конец. Я выстрелил в него, всадил весь барабан от страха. Он не убегал. Напротив, шел ко мне. Только когда послышались шаги, двери заскрипели, он растворился в воздухе. Как будто и не было его. Пули его не брали. Я не знаю, что это за диавол. Но такого вы не показывали нам в своих дневниках, Мирон.

      Я посмотрел на Землекопа. Тот посмотрел на меня. Еще какое-то время в доме царила тишина. Хозяин нарушил молчание первым.

      – Злой, идите в гостевую. Не успел убрать постель. Уберите в сторону. Сейчас принесу дуры.

      Когда Гриб и Мирон выпили, я заговорил:

      – Землекоп, это ты рассказал молодняку?

      – Что рассказал? – спросил Гриб, растирая глаза.

      – Нет. Я не рассказываю то, чего не видел сам и не видели люди, чьим словам я доверяю.

      – Кто тогда?

      – А я откуда знаю? Не я – и точка.

      – Да о чем вы? Кто-то мне объяснит?

      – Есть легенда, – начал Мирон. – Легенда – и все. Слухи, выдумки, байки. Повторюсь снова, никто этого не подтвердил.

      – Ваар, – сказал я. – Одна из страшилок изгоев. Уже ставшая фольклором.

      – Злой дух Катарсиса, перевоплощается в людей, знакомых изгою, чаще всего – мертвых, и пытается заманить к себе. Он не может убить изгоя, но повести за собой в то место, где обитает нелюдь, – запросто.

      До сегодняшнего дня, скажу честно, в эту байку я верил так же, как и в то, что Банька одними зубами арагора загрыз. После твоего рассказа, пацан, не знаю, что и думать, – подвел итог Землекоп.

      – У него облик, как я описал? Двухметровый рост…

      – Нет, не в этом дело, – перебил барышник.

      – Он не имеет своего тела. Это дух. Как и говорил ранее, он перевоплощается в человека, хорошо известного своей жертве. А чтобы напугать, превращается в самый страшный кошмар своей добычи. Это не его обличие было, а твой собственный страх.

      – Что думаешь по этому поводу, Злой?

      Я ничего не ответил Мирону. Чего тут думать.

      – Самый большой страх, – сказал про себя парень.

      – В этих краях такого не водилось никогда. Гастролеры-костребы, сраные недоптицы, устроившие здесь свое гнездо пару лет назад, были сенсацией нашего града и главной новостью года, – сказал Землекоп, повернувшись ко мне.

      – Ты же не придумал все это, верно, пацан? Ты раньше не слышал про Ваара?

      – Посмотри на него, Мирон. Он сейчас похож на того, кто такое придумал бы?

      – Я хочу выбраться из Катарсиса, – только и сказал Гриб.

      – Не все так просто, парень. Одного «хочу» недостаточно. За ручку тебя никто не выведет, а за линию хранителей выбежишь – сам знаешь, что будет, не мне